Дураки на периферии (2011)
Воронежский камерный театр (Воронеж)
Proletarius - значит "производящий потомство". Основная функция этого социального слоя - плодиться и размножаться, дабы у государства всегда был возобновляемый ресурс расходной рабочей силы. Платонов придумал комиссию охматмлада - охраны матерей и младенцев, заведующей, по собственному определению, "заготовкой людей впрок". Его комедия играет сама себя, главное - не пережать до фарса, не задавить осмысленность попытками перешутить текст. Любой спектакль о реалиях русской жизни, даже самый документальный документ, выглядит абсурдом, - а любой абсурд легко найдётся в реальности. Недаром сам Платонов, когда писал своих "Дураков", и не подозревал о существовании абсурдистского жанра.
Пролетарий Башмаков свой долг уже выполнил: "родил" троих детей в первом браке и уверен, что теперь "родить никак не может". Его жена, однако, беременна, но её мнение никого не интересует: для счетовода Башмакова значение имеют только статьи расхода и дохода в точных до копейки цифрах. Чтобы получить разрешение на аборт, он должен доказать комиссии охматмлада свою материальную несостоятельность. Однако проверяющие обнаруживают "предосудительное чистое бельё" в корзинке с приданым и выносят вердикт: рожать на благо общества и будущего! А МарьИванна Башмакова, в чьих вещах роются чиновники ("Здесь сейчас не дом, а учреждение"), на которую смотрят как на свиноматку, полезную только до тех пор, пока она может иметь детей, мечтает только о свободе, приобретающей в её простодушном воображении утрированно-фольклорные черты: уйти в разбойники.
Следующая картина разворачивается уже в суде - именно картина, потому что режиссёр Михаил Бычков и сценограф Юрий Сучков поместили своих персонажей перед стеной, сложенной из раскрашенных в приглушённые тона панелей в стиле абстракций Марка Ротко. И милиционер, и судья - женщины. Слушается дело чрезвычайно сложное: Башмаков, "стоя на основании закона", требует от комиссии в составе трёх человек выплачивать ему алименты, поскольку в силу своего постановления именно комиссия является фактическим отцом ребёнка. Жёны двух членов комиссии грозятся разводом в том случае, если их причастность к рождению младенца будет доказана - но те не могут признать, что комиссия способна ошибиться. "Лучше держаться за власть, чем за женщину" - пуще всего они боятся сокращения, ведь тогда их разжалуют в "массу", из которой их "выдвинули".
Читать дальше!После долгих раздумий - пользуясь паузой, уличные торговцы продают в зале суда пирожки и сбитень - судья выносит приговор в пользу Башмакова. Комиссия баррикадируется в своём "присутствии" от разъярённых жён, радостно идущих "зачёркиваться", словно мстить за весь свой род той же бюрократической монетой. Охматмлад столкнулся с неразрешимым парадоксом: всё происходит согласно закону, но почему-то становится только хуже! Чтобы успокоить нервы, надо "заседать". Комиссия давно срослась в единый организм, который "не может функционировать устно" и неустанно записывает шаблонные речи председателя, свято верящего в исключительную важность "органа", им возглавляемого.
Из деревни приезжает жена секретаря комиссии Ащеулова - одетая как монашка, только в белое, плавающая семенящими шажками и в ужасе прячущаяся под стол, когда уже бывшие жёны остальных членов врываются с напоминанием об уплате им алиментов. Даже до неё уже дошли слухи, что комиссия совершила "разбойное дело": втроём надругалась над бедной женщиной и произвела на свет ребёнка. А новоиспечённой матери только того и надо - Башмакова заявляется к "отцам" вместе со свёртком с младенцем и покидать учреждение не собирается. Приняв её в штат, члены охматмлада увлечённо строят планы по выращиванию человека будущего - настоящего "госмужа". Башмакова же заявляет: "я не баба, я - атаман!", отказываясь тем самым от унизительной социальной роли инкубатора для будущих граждан. Теперь отрезанная коса висит у пояса, а мечта о свободе воплотилась в пьянках с тремя мужьями-"разбойниками", которые и прежде уже успели побывать её любовниками, хотя отцом ребёнка она считает Ащеулова.
Однако на всю голову блаженный письмоводитель милиции Рудин уверен, что отец - именно он, и заявляется к комиссии с требованием вернуть ему ребёнка с матерью оного в придачу. Он упирает на "природное" происхождение своего отцовства, и охматмлад испытывает второе потрясение: оказывается, что с юридической точки зрения - мира со всеми его процессами и законами не существует, ведь он документально не запротоколирован! Башмакова совсем не хочет покидать свою вольницу, тогда как членов комиссии более всего волнует то, на каком основании Башмаков своей ложной заявкой на алименты лишил их собственных жён и детей. Неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы эти жёны сами не пожелали аннулировать развод и не обратились в вышестоящую инстанцию. И вот к нам едет ревизор.
Голос Главного Рационализатора сначала звучит из радиоточки, а когда Башмакова выключает громкость - превращается в глас свыше. Решение проблемы оказывается очень простым: государственный орган не может платить за собственную работу, а значит, алименты отменяются и всё необходимо вернуть, как было. Жёны обязаны вернуться к законным мужьям, в том числе к Башмакову - жена и ребёнок. Башмакова в отчаянии хватается за своих "женатых" кавалеров, а оставшийся с носом "природный" отец - за свёрток с младенцем. Как клоуны на арене, все участники действа перебрасывают свёрток из рук в руки - пока не обнаруживается, что ребёнок мёртв. Вы всё ещё верите в то, что учреждения, функционирующие якобы для защиты детей, могут достигнуть иного результата, кроме летального, если оные дети попадают к ним в руки?..
Платонов мог сколь угодно преувеличивать достоинства своего народа - а вот на счёт государственного аппарата никаких иллюзий не питал, и оказался удивительно прозорлив. И если сейчас власть всё чаще заявляет об обязанности каждого родить ребёнка, если способные к воспроизводству особи становятся привилегированным классом, а чиновники норовят контролировать естественные взаимоотношения законодательно, решая за других, лишая права голоса тех, кто единственно может распоряжаться собой... возможно, тогда самое время оглядеться. Может статься, что мы оказались в стойле. И план по производству потомства должен быть выполнен несмотря на незначительные потери.