Лучший способ заставить меня прочитать книжку - поставить игру. Я узнал от Веры о Стивене Сейлоре давно, и даже о персонаже узнал, - но прочёл Римскую кровь только перед игрой, и книжка оказалась симпатичной. Читается легко и быстро, не без пафоса, зато и без клюквы: чувствуется, что автор курит и любит Древний Рим, а не просто необычным антуражем решил блеснуть.
Что до персонажа, - с тех пор, как я заявил, что мне нужен челлендж, я больше одного раза играл незрячих персонажей (и буду ещё), а вот играть немых ещё не доводилось. Животные не в счёт (к тому же Хуан с хозяином мог говорить). При том, что ролевые игры - целиком про взаимодействие, а речь - основной инструмент коммуникаций, это было интересно и ждал я игры с нетерпением.
О персонаже (спойлеры к книжке!)Экон - персонаж, видевший некоторый жизненный опыт. Вместе с отцом переболел лихорадкой, отец умер, а он остался немым, соседские дети над ним издевались. Потом он стал свидетелем убийства, потом его мать изнасиловали у него на глазах. Потом мать его бросила, потому что больше не могла содержать, а потом его подобрал Гордиан Сыщик. Мать искать Сыщик не стал - видимо, его милосердие распространялось только на детей, - а мальчика усыновил. С тех пор минуло шесть лет, и мне пришлось иметь дело уже не с ребёнком, а с четырнадцатилетним Эконом. Почти взрослым по тогдашним меркам.

Единственная, но существенная трудность заключалась в том, что в моём ролевом гардеробе не было ничего античного. Тоги и туники так и не завелись несмотря на то, что я играю примархов. И одолжить я мог разве что пурпурную тогу у Амарта, годящуюся для сенатора, но не для подростка. Так что в прошлое воскресенье я и так задержался по пожизняку, но ещё и забегал в Ашан за простынёй. Получилось неплохо.Думал - опоздаю, призывал начать игру без меня, но оказался даже не последним (что меня всё равно не оправдывает). Соигроки с прямыми руками успели завернуть меня в простыню (поверх найденного дома подобия медицинского халата, без пуговиц и драного, откуда только взялся). Этот момент, когда на игре есть модель с булавками, но булавка у тебя... несущая.

Экон. Отчёт отперсонажный.Друг отца Гай Пинарий пригласил нас на праздник урожая. То есть, конечно, не нас обоих, просто отец взял меня с собой. Уютное поместье в окрестностях Рима в праздничный день было открыто для всех - начиная родственниками и заканчивая проезжавшими мимо путешественниками. Наверняка должно было произойти что-то интересное.
Приехал из военного похода и сын хозяина поместья, Прим Келсий. Он ещё не был знаком с отцом.
- А почему у вас такое прозвище - Сыщик?
Отец, по своему обыкновению, стал говорить что-то скромное о том, что это его работа, а я попытался показать, что он не только умеет находить следы на земле, но и неустанно преследует преступников и карает их, и вообще он ого-го. На меня не обращали особенного внимания.
- Расскажите о каком-нибудь случае, - попросили его.
- Однажды ко мне обратились с просьбой расследовать убийство человека, в котором были замешаны его родственники, - начал отец.
Это было то убийство, благодаря которому мы и познакомились! Отец нередко о нём вспоминал, но совершенно не описывал подробностей. А ведь без подробностей никто не поймёт, какие мы с ним были молодцы, что вывели негодяев на чистую воду. Я хотел его подбодрить, показывая, как старик медленно шёл по улице, как убийца подкараулил его за углом, как разбежались трусливые рабы. Я как-никак видел всё это собственными глазами. Когда-то давно эти воспоминания огорчили бы меня, но за давностью лет превратились просто в увлекательную историю. Если бы отец рассказал её, все бы ахнули. А так - гости лишь подосадовали, что и от родственников можно ждать ножа в спину. А на меня снова не обратили внимания.
- А как вы узнаёте, кто преступник, когда не остаётся совсем никаких следов?
Я хотел показать, что следы всегда остаются - например, по ранам на теле можно понять, какой рукой убийца наносил удар. Но отец заговорил:
- Я опрашиваю свидетелей.
И опять скромность! Я показал, что он поднимается по чёрным лестницам на чердаки к беднякам, стучится в двери, разговаривает, выслушивает, даже платит деньги. Какой ещё римский гражданин, кроме Гордиана, станет разговаривать с нищими, с продажными женщинами, с рабами?.. Он даже со мной говорил, хотя со мной никто никогда не говорил.
- А если свидетели не хотят говорить или врут?
- По выражению лица человека всегда можно понять, врёт он или говорит правду.
Да, это, между прочим, талант - смотреть людям в глаза так, как Гордиан Сыщик.
Затем отец заговорил с художницей по имени Иайа - видимо, она прибыла из Греции. Она расписывала фресками поместье Гая Пинария. Я указал на женские фигуры на стенах трапезной.
- Да, это моё, - ответила она.
Я показал большой палец. Фигуры были такими объёмными и в то же время декоративными.
- Как вам удаётся так точно передавать движения? - спросил отец.
- Я рисую с натуры.
- А когда вы рисуете пейзаж? Вы ведь не можете перенести стену к этому пейзажу?
- Я делаю наброски и потом переношу их на стену.
- Вот как! У каждого искусства свои секреты.
Речь, как водится на праздниках, зашла о хозяйстве, и Гордиан возьми да признайся:
- Я отпустил своих рабов. Стало слишком накладно их содержать.
Повисшее в воздухе изумление можно было нарезать ломтями и заворачивать в лепёшки.
- Накладно? Разве рабы не работают для того, чтобы обеспечить хозяйство?
- Рабы должны приносить прибыль, а не убыток.
- Вы просто не умеете обращаться с рабами.
Я развёл руками: что поделать, действительно не умеет! Ему бы с рабами только беседовать, а больше никакой пользы он в них не видит. Всё равно что кошки - едят да радуют глаз. Хорошо хоть, кошку он не отпустил.
Среди гостей был незнакомец, которого я раньше не видел. Как только в разговорах возникла пауза, я подёргал отца за рукав, указал на незнакомца и показал, что не знаю, кто он такой. Но незнакомый гость как раз куда-то ушёл с хозяином, и отец пообещал с ним познакомиться, когда он вернётся. На случай, если что-то произойдёт, всегда лучше знать, кто тебя окружает!
И вот произошло. Началось-то всё вполне невинно - дальняя родственница хозяина, Нонна Потиция, похвасталась купленной в городе брошью, и Гай Пинарий заявил, что точно такая же брошь у них пропала. Могло ли это быть совпадением? - Задача как раз для Гордиана Сыщика. Когда брошь пропала, хозяев не было в поместье, но были рабы. Впрочем, когда я показал, что следует опросить всех рабов, отец уже и без меня об этом догадался.
- Сундук стоял в покоях мужа, - сказала супруга хозяина, Порция. - Женщины туда не заходят.
Я показал жестами грудь и скрещенные руки - рабынь мы могли исключить, список подозреваемых сужался. Но тут же я подумал о том, что для того, чтобы вскрыть замок, нужен был ключ, а для этого следовало подобраться поближе к хозяину и этот ключ украсть.
Я показал, как снимаю воображаемый ключ с пояса Гая Пинария и отворяю ключом сундук. И о чудо, девушка по имени Оливия, - кажется, соседская дочь, - меня поняла! Она же включилась в расследование и пожелала взглянуть на брошь, купленную Нонной Потицией. Я старательно тянулся на цыпочках, чтобы тоже разглядеть эту вещицу. Камея тонкой работы - даже хозяева не могли сказать, был ли это оригинал или копия. Что особенно удивляло, - пропавшую брошь Гай Пинарий купил где-то на востоке за немалые деньги, а Нонне Потиции её покупка обошлась в римской лавке вполне дёшево. Кто станет продавать краденое по дешёвке?..
- Что там изображено? - теснились над камеей гости.
- Женщина в колеснице на фоне храма. Должно быть, какая-то богиня.
- Точно женщина?..
- Точно. Это сразу видно.
И в самом деле автор-резчик не забыл изобразить вознице не только боевой шлем, но и груди. Четвёрка коней тоже выглядела чрезвычайно живо.
- Может, это какой-то конкретный храм?..
- Мало ли в Империи храмов с колоннами!
- Нужно отправить раба в эту лавку, - предположил Гай Пинарий. - И узнать, откуда там взялась эта брошь.
- Дорога туда и обратно займёт целый день...
Я показал ладонями крылья.
- Что ты хочешь сказать? - спросил отец. - Ехать верхом?
- Почтовый голубь, - снова догадалась Оливия. Я закивал.
- Вашему сыну следовало бы работать в театре, - сказала она Гордиану.
- Мы не держим голубей, - ответил мне Гай Пинарий.
Отец действительно занялся опросом рабов, но они, разумеется, ничего не видели и не знали и не впускали в дом никого постороннего. Кто-то говорил, что можно предложить им награду за то, чтобы они выдали подозреваемого. Но в таком случае они просто выдадут того, кто им меньше всего не нравится. Юлия Минора - вроде ещё одна родственница - настаивала на том, что нужно пороть рабов, в особенности управляющего, который допустил такую оплошность. И всё это ни на палец не приближало нас к ответу на загадку двух камей.
Тут меня посетила ещё одна идея. Я жестами поинтересовался у Гая Пинария, не хвастался ли он никому, что у него есть такая замечательная брошь, - может, друзьям за кубком вина, или девицам и юношам, с которыми мог проводить время? Он смотрел на меня непонимающе, и в третий раз Оливия пришла на помощь:
- Он спрашивает, не рассказывали ли вы кому-нибудь про брошь.
- Ну, я её доставал, показывал гостям, как вам сейчас...
Казалось странным, что если владельцы так любили и ценили эту брошь, то почему они её не носили? Боялись её потерять или привлечь лишнее внимание?
У Гая Пинария на руках сидел щенок - судя по подпалинам и большим лапам, щенок боевого мастифа. Гордиан спросил, сможет ли собака взять след, но хозяин ответил, что тот ещё слишком мал и не обучен, хотя в будущем предполагается для охоты.
Казалось, все способы выяснить судьбу броши были исчерпаны. Разговор перешёл на более насущную тему - что делать, если брошь осталась одна, а владельцев двое? Нонна Потиция была готова уступить купленную ею брошь родственникам, пережившим потерю своей драгоценности, но хотела сделать для себя копию. Ещё одна гостья, Эния, не то мать, не то старшая сестра или подруга Оливии, сказала, что у неё есть свой резчик, которого она могла бы предоставить в аренду. Это было очень практично: вместо того, чтобы каждый раз платить свободному мастеру, лучше один раз купить талантливого раба, который вскоре окупит свою немалую стоимость.
Я смотрел на щенка, задремавшего у ног хозяина, и подумал о том, что как бы он ни был мал, он не мог впустить в дом незнакомого человека, не подняв шум. Значит, рабы не врали и в доме всё же не было посторонних. Зато мог прийти кто-то, кого щенок принимал за своего. Может, даже сама Нонна Потиция. Позарилась на чужую камею, а когда ворованное заметили, сослалась на покупку в лавке. Но не обвинишь же римскую гражданку, к тому же родственницу хозяина, без доказательств!
Я указал на собаку и попытался показать вопрос, находился ли щенок в поместье или же хозяин, уезжая, брал его с собой, а также - что щенок залаял бы на чужака, пытающегося проникнуть в дом. Но эта пантомима была для моих зрителей слишком сложной. Гай Пинарий как будто нарочно отказывался меня понимать и всё повторял, что собака не сможет взять след.
- Гордиан, твой сын умеет писать? - наконец спросил он.
- Да, конечно, я его научил.
- Тогда, быть может, он напишет, что он имеет в виду?
Я жестами попросил пергамент и писчую палочку. У художницы Иайи, делавшей много набросков, как раз нашёлся клочок пергамента. Я написал: "Собака была здесь, когда пропала камея? Собака лает на чужих и не лает на своих". Но это не вызвало у хозяина совершенно никаких подозрений. Уж не сам ли он спрятал камею, чтобы заполучить у Нонны Потиции её копию?..
В разговоре кто-то упомянул источник вечной молодости, скрывавшийся где-то в окрестностях. Даже хозяева поместья не знали в точности, где он, но ходили слухи, что если принести источнику жертву, он может вернуть женщине молодость. Вот мечта всех римских матрон! Эния заинтересовалась: путешествуя, она была бы не прочь посетить такую достопримечательность. Гай Пинарий спросил об источнике у сына - тот в юности много лазил по округе. Да и рабы, постоянно жившие в поместье, наверняка были в курсе.
И тут меня осенило. Могла ли Нонна Потиция забрать брошь, чтобы принести её в жертву, а потом, когда жертва не сработала, взять её назад и вернуть хозяевам под видом покупки? А может, сама хозяйка Порция втайне от мужа хотела пожертвовать брошь источнику?.. Я показал жестами, как кто-то отпирает сундук ключом, уносит брошь, возлагает её на алтарь и возносит хвалу духам источника, но не получает результата. И в этот раз догадались не сразу, но, кажется, догадалась Оливия:
- Кто-то мог отнести брошь к источнику?
Я закивал.
- Откуда ты знаешь?.. - спросила меня Порция таким тоном, что я почти не сомневался, что вывел её на чистую воду.
Но забирать брошь с алтаря - конечно, рискованно. Духи могут и разгневаться. Вот изготовить копию - другое дело. Правда, никто не поверил в теорию, что жертва могла не подействовать. Шутили о том, что нужно найти внезапно помолодевшую рабыню. Или немолодую рабыню, влюбившуюся в юношу. Вот что сделаешь в людьми, когда все идеи мимо!..
В довершение всего Гай Пинарий заявил, что и вторая, новообретённая брошь пропала со стола, куда он её положил. И зачем оставлять ценную вещь без присмотра на самом видном месте?.. Камею искали повсюду, в блюдах с едой и под подушками, но, разумеется, не нашли. Зато теперь мы знали, что похититель где-то среди нас.
Я стал думать о том, кому могло понадобиться украсть камею, вернуть её владельцам, а некоторое время спустя украсть снова. Если он хотел, чтобы хозяева подержали вещь в руках, но не хотел, чтобы после этого вещь кто-то видел... Наверняка брошь была отравлена! Я попытался показать, как кто-то похищает её, берёт флакон смертельного яда (изобразить смерть мне особенно хорошо удалось), капает яд на брошь и подкидывает её в дом, а после незаметно забирает, чтобы никто не догадался. В этот раз меня не поняла даже Оливия. Пришлось писать: "Кто-то мог отравить брошь и подкинуть, а потом забрать".
- Но чтобы яд подействовал, он должен попасть в кровь...
- Бывает и контактный яд, действующий через кожу при прикосновении.
- Но почти все держали в руках брошь.
- И я до сих пор не умер, - заявил Гай Пинарий.
Как самонадеянно! Главное правило римских трущоб: если ты ещё жив, это не значит, что тебя никто не собирается убить прямо сейчас.
Я показал движение стрелки солнечных часов - дескать, действие яда может быть отложенным, а время идёт. На его месте я бы озаботился противоядием.
- Ты откуда-то знаешь про яд? - спрашивали меня. - Или это просто догадка?
Я неопределённо показывал куда-то вверх. Идеи посылают нам боги, и не следовало ими пренебрегать. Но, похоже, даже Гордиан Сыщик зашёл в тупик и захотел поговорить со мной без свидетелей. Увы, он сразу сказал мне взять с собой пергамент, сославшись на то, что выпил слишком много неразбавленного молодого вина и стал плохо меня понимать. Ненавижу писать!
Мы вышли в соседнюю комнату. Я прижал пергамент к стене и написал, что хозяйка сказала "Откуда ты знаешь?", когда я сказал про источник, и что это подозрительно.
- Думаешь, это она забрала брошь? Хм, а это мысль! Но кто тогда мог украсть брошь во второй раз?
Я не тянул с ответом, хотя эта мысль пришла ко мне только сейчас. Брошь могли вовсе не красть со стола... Я написал: её кому-то подкинули, чтобы отвести от себя подозрения.
- Но как заставить признаться? Не подойдёшь же к хозяйке дома и не спросишь: "Это ты забрала камею?"...
Я написал: можно сказать, что у нас есть догадка, и посмотреть на реакцию.
- А это идея! Спасибо тебе.
Я пожал плечами - не стоит благодарности, все знают, что на воре и шапка горит. Вот только говорить предстояло отцу, а не мне, и лучше бы я написал поподробнее.
- Ну как, вы что-нибудь решили? - встретили нас нетерпеливыми вопросами.
- У нас есть догадка, - объявил Гордиан.
Я внимательно смотрел на присутствующих. Никто не начал беспокойно ёрзать.
- И что же это за догадка? Поделитесь с нами.
Вот тут бы отцу и сказать, что он не может раскрывать свои подозрения, чтобы не спугнуть подозреваемого! Но он продолжал:
- Мы решили, что это кто-то из присутствующих.
- Ну, это и так было ясно.
- Кто-то из домашних.
А вот это уже было опасно близко и к обвинению хозяев дома, в котором мы были гостями, и к признанию, что никакой догадки у нас на самом деле нет. Как бы нас не выставили из поместья взашей... Но хотя бы успели перекусить.
К счастью, домочадцы и гости были заняты другой затеей: они решили отправиться на поиски источника молодости. Поскольку источник был только для женщин, я поначалу не собирался ходить с ними, но с ними увязались Гордиан и другие мужчины, чтобы проследить за безопасностью этого предприятия, и я тоже пошёл следом. Как-никак было любопытно.
Нашли обычный на вид источник и сгрудились вокруг него. Обсуждали, как быть с жертвой: приносить в жертву щенка жалко, барана было взять неоткуда, ничего ценного никто не захватил. Некоторые опасались переборщить с омоложением и очнуться в младенческих пелёнках. Так, несолоно хлебавши, мы все и вернулись в поместье.
Вновь заговорили о том, чем мог быть особо ценен оригинал камеи - как для хозяев, так и для вора. Других вещей, находившихся в сундуке, вор не тронул - значит, ему была нужна именно эта брошь. Возможно, имеет значение не форма, а содержание, подумал я и попытался показать, что на оригинальной камее могла быть карта или ключ к каким-то сокровищам. Написал, когда не поняли. Хозяева не припомнили, чтобы на обратной стороне их броши что-то было, - но что-то могло скрываться внутри, под костяной пластинкой!..
А ведь не зря я говорил про яд. Художнице Иайе стало плохо. Она просто сидела среди других пирующих, притихла, а потом завалилась набок, как заснувшая. Непохоже было на то, чтобы она просто перебрала молодого вина. Когда её потрясли, привели в чувство и подали воды, она заявила, что "всё дело в жадности", и пожелала говорить с Гордианом наедине.
Не знаю, повлияли ли её откровения, но брошь нашлась. А несколько минут спустя нашлась и вторая. Между ними совершенно не было различий, одна из них была лишь чуть более пожелтевшей от времени, и хозяева поместья признали в ней свою. Две камеи пытались сложить вместе, думая, что они образуют нечто целое, но они совмещаться отказывались.
И это был ещё не конец. Прибежали рабы и заявили, что в пещере забил источник, коего там прежде не было, а на камнях подле него нашли ещё одну камею. Третью! Сюжет её был в точности такой же, как и у прежних: богиня на колеснице на фоне храма. Однако другой была рука резчика: линии были более тонкими, более изящными. Если, конечно, новая камея была рукотворной, в чём я уже начинал сомневаться. А Нонна Потиция задремала и не подозревала, что теперь брошей хватит на всех желающих.
- И что ты теперь будешь делать, если узнаешь, кто всё-таки украл брошь? - спросил у отца Прим Келсий.
- Ничего не буду делать...
- В таком случае, раз отец ничего не сделает, пусть тот, кто крал брошь, признается, - предложил Прим. - Или просто встанет.
Я ответил ему возмущённым жестом: с какой стати намекать, что в чём-то признаваться может тот, кто не может говорить? Меня и рядом не было, когда брошь в первый раз пропала из сундука.
Но никто ни в чём не признался, что делало историю ещё более таинственной. Стали обсуждать обустройство святилища на чудесном источнике: не перенести ли туда одну из домашних статуй богинь из поместья, и не оставить ли все три броши на алтаре. Так необычно, но благополучно закончился праздничный день. Не всякую пропажу объяснишь божественным вмешательством, но это был именно такой случай! Немудрено, что даже отец не смог разгадать эту загадку.

БлагодарностиПоиграл в крокодила. В того, который шарады, хотя и того, который плюшевый, тоже потискал Познал, что это воистину счастье - когда тебя понимают! В общем, опыт отыгрывания немого персонажа удался. К нему не то чтобы обращались, но и не игнорировали и ловили посыл, а это самое главное.
И при том, что детектив из меня был бы так себе, я неизменно люблю играть персонажей, вдохновенно выстраивающих теории заговора (и делящимися ими со всеми, кто не успел убежать). Так и Экон немножко возомнил себя помощником Сыщика и развил сразу несколько версий.
Спасибо Вере за кусочек вкусного сеттинга и очень милую историю с тремя камеями! Люблю ламповые детективы, это всегда особая зона ролевого комфорта.
Спасибо Юльхен за папу Гордиана! Несмотря на то, что Сыщик нашёлся буквально за пару дней до игры, я считаю, мы отлично сыграли.
Спасибо Дугласу - отличный Гай Пираний Пинарий заставил слоников побегать!
Спасибо Ханне за Порцию, вызывавшую у Экона больше всего подозрений :3
Спасибо Лиаре за Оливию, которая Экона понимала!
Спасибо Ортхильде за Иайю, образ Голоса Сивиллы был очень красивым и загадочным!
Спасибо Сирше, Дикте, Атане, Любелии - мы мало взаимодействовали, но все были прекрасны!

И отдельное спасибо Вере за шарлотку, которую я взял с собой и которая спасала меня от голода ещё долго.) А о том, как после игры я поехал к Агате бриться и улетать котов, вы уже знаете