Наснилось всякого, когда я лёг после шести утра. Сначала - большое пустое помещение не то для ролевой, не то для спектакля, и я с группой народа хожу-смотрю, что там и как. Потом расселись, а скорее - разлеглись по некоему диванчику, приготовились что-то смотреть. Я беззастенчиво заобнял Валеанта, а когда он от меня сбёг, рядышком возник Элм. Но стоило мне радостно перекатиться к любимому под бок, не особо обращая внимания на начавшееся выступление, как сон переключился - на мою дачу.
Вернее, на летнюю кухню, и за столом сидели Раду и Диметра, а Игнису кто-то позвонил. И он говорил "Всё нормально, да, всё нормально", как если бы на том конце провода за нас сильно волновались, затем перешёл на французский, а затем и вовсе начал напевать.) И тут появилась моя худрук курса и, маша перед моим носом каким-то расписанием, стала возмущаться, как я только могу идти на "Жанну", это ведь так бездарно и всё такое. За ней последовал физрук из моей первой школы и заявил, что никто отсюда не выйдет, пока не сделает керамическую плитку. Я успел подумать, какая кривая у меня получится плитка, и что я непременно на ней что-нибудь нацарапаю - и на этой каверзной мысли проснулся.
Точнее, со скрипом разбудился и поехал на оперу.

Вертер
КастСофи - Лизетт Оропеза
Шарлотта - Софи Кош
Вертер - Йонас Кауфман
Альбер - Давид Бизич
Ле Байи - Джонатан Саммерс
Театральный режиссёр Ричард Эйр поставил драматургию "Вертера" в один ряд с Ибсеном и Чеховым - и перенёс действие в XIX век. А художнику Робу Хауэллу удалось создать камерное пространство - глубину вместо размаха, ряд уменьшающихся в перспективу и при этом кренящихся рамок с уютными мостиками, остальное дополняют детали и видеоряд. Иллюстрируется каждое мгновение музыки: в начале на занавесе - рождественская открытка, затем, под вступление, мы видим сквозь неё внезапную смерть матери Шарлотты. На занавес проецируются чёрные птицы, падающий снег и прочая готика, на видеозаднике - зимнее кладбище, и многодетное семейство составляет похоронную процессию. Однако видео не стремится переиграть музыку, и когда на заднике замирает зелёный пейзаж - это такая же часть загородного поместья, как и скорбная каменная статуя, к ногам которой дети небрежно возлагают цветы.
Дальше!В этой идиллии появляется Вертер - типичный поэт: кудри чёрные (не до плеч), шарф белый - и забывает, зачем пришёл: раз вокруг такая природа, надо сесть где стоял и писать стихи. Прячется за статуей, пока Шарлотта нарезает детям торт, и не отсвечивает, когда за ней приходят друзья. Скромная и непосредственная Софи, аки Золушка, на бал не едет - остаётся на хозяйстве. К ней и приходит товарищ Альбер - с усами, в гимнастёрке, галифе и кирзовых сапогах, в фуражке с красным околышем и кобурой на кожаной портупее.
Интерлюдию бала, на котором танцуют Вертер и Шарлотта, мы также видим - а далее до самого конца второго действия происходят сплошь признания и объяснения, так что я дремлю, наслаждаясь голосом Кауфмана, благо французский текст по большей части понимаю и нет нужды читать субтитры. Шарлотта, до самых кончиков пальцев обтянутая белыми кружевами, на разливающегося о любви Вертера смотрит искоса, низко голову наклоня. Я всё гадал: она во время интервью в антракте так же смотреть будет? Но нет - в глаза смотрит.) А Вертер, отвергнутый уже три месяца как замужней, на минуточку!женщиной, трагически обнимает скамейку и рыдает на земле. Мои надежды на то, что режиссура снизит пафос первоисточника, не оправдались, но это можно простить, ибо Кауфман - актёр потрясающий и страдает вполне убедительно. А вот Софи Кош до него явственно не дотягивает, холодновато играя на штампах вроде прижимания пальцев к губам и оползания по стеночке... впрочем, это я уже забежал в следующий акт.
В третьем действии в роли рамок выступают книжные шкафы от пола до потолка, вызывающие во мне острую зависть. Шарлотта порывается бросить письма Вертера в камин, но вместо этого начинает их читать. Софи пытается её растормошить, складывая бумажную птичку. Снова оставшись одна, Шарлотта рвёт письма, что несколько не вяжется с текстом о том, что они - её единственная надежда. Тут-то и распахивается дверь, и возникает Вертер - с таким видом, будто он если не убивать пришёл, то уж точно - взять своё. И правда: прочитав стихи (обоже какая ария, она одна стоит всей трёхчасовой оперы), он ведёт себя более чем настойчиво - хватает Шарлотту за руку мёртвой хваткой, загоняет её в угол кушетки, сползает вместе с ней оттуда и заваливает её на пол. Ну прям не тенор, а Скарпиа какой-то, право слово, любо-дорого! :3
Шарлотта вырывается - он гоняется за ней, опрокидывая мебель, но ей удаётся спрятаться за дверью. Последствия этой баталии разгребает Альбер - он снова в военной форме, которая идёт ему куда больше, нежели костюм добропорядочного семьянина, и немудрено, что выходки Вертера его уже порядком бесят. Но он ведёт себя с супругой вполне достойно, и всего лишь исполняет просьбу Вертера одолжить ему револьвер. Следующая интерлюдия происходит в подвешенной в глубине сцены крошечной комнатушке Вертера с белыми, как в больничной палате, стенами, увешанными газетными вырезками - в такой унылой норе немудрено застрелиться, но Вертер колеблется, медлит, кидается писать письмо и комкает его... Это, повторюсь, требует немалого актёрского мастерства, которое Кауфман блестяще демонстрирует.
Наконец, он стреляет в сердце - и это красиво: кровавый росчерк на стене, кровавое пятно на постели, кровь расплывается по белой рубашке, квадрат света от окна, и в полумраке Вертер забивается под кровать, так что Шарлотта, без труда отбросив стул, которым он припёр дверь, не сразу его обнаруживает. И всё четвёртое действие длится прощание - за это время даже в России скорая успела бы доехать, но что поделать, это опера.) Для последнего поцелуя Шарлотта устраивается со всеми удобствами - снимает плащ, накрывает им и Вертера, и себя, так что я грешным делом подумал было, не собирается ли она успеть сделать ребёнка А всё равно красиво - и кровь на белых кружевах, и голос Кауфмана.
Сочувствовать драме "Вертера" я всё равно так и не научился - всё-таки это история не про любовь, а про одержимость, и единственный персонаж, который мне симпатичен, - это Софи, которой явно тоже нравится Вертер, но которая при этом не падает духом. Но я всё равно получил удовольствие - ибо музыка, красота и Кауфман, который за сценой даже ещё обаятельней, чем на сцене)