Come Alive

В пятницу посмотрели Сербия-Швейцария, потому что Птахе как неофиту интересно всё И не пожалел.И не пожалел. Напряжённая неутомимая игра, не хуже, чем у Испании-Португалии. Балканцы на этом чемпионате просто звери, я так и видел, как в швейцарских воротах росла пирамида кирпичей. Но и швейцарцы не сдулись и не только сравняли счёт, но и вырвались вперёд, и продолжали атаковать до последней минуты. Вот это я понимаю - футбол.
И досматривать Кеншина перед игрой было вдохновляюще. Мечи, поединки... поджоги...
Пожизняк доигровойНаутро собрался на две игры. Рубашка с драконами не нашлась, что печально и странно. Нашлась обычная китайская, и это был мой единственный слой: пафос пафосом, а словить тепляк не хотелось. И цацку подобрал симпатичную, похожую на низку застывших капель крови.
Встали даже слишком рано, так что на электричку не опоздали. На платформе поймали Мэв, а в вагоне (пятом, сразу за одиннадцатым) воссоединились с Игнисом, Ари, Рене, Дари и Анориэль. Ж.З.Л. (Женщина злая, лянчинская) плела сеть, постепенно перекидывающуюся и на меня, Лю-Ко плёл шнурки, остальные плели косы. Мы первыми досусанили до дальней поляны и упали остывать. Чуть позже доехали Амарт, Хэлкарель, Райна и Ортхильда. Нас было немного, и получилось очень лампово и уютно.

Я уже говорил (или не говорил), как сначала сказал себе "я не буду думать о Лестнице до Свободной зоны", а потом проснулся с полной историей персонажа в голове и по дороге на СЗ читал матчасть, чтобы убедиться, что не забыл какой-то тонкости из канона, которой эта история могла противоречить. Как долго и мучительно сочинял двойное имя, пока персонаж не назвался Ар-Эл. "Почему ты арал? - Родители так назвали"(с), да. То есть почти, всё-таки Ар-Эл не Эйрел. Имя матери придумал сын, и я выдохнул с облегчением.
Только я могу на игру-про-отношения поехать старым и страшным. (Предыстория персонажа)Ар-Эл рос в семье некрупного, но преуспевающего чиновника. И однажды встретил Ю-Мэ, старшего наследника местного аристократического рода. Ещё несколько раз они встречались тайно, а в другой день Ю-Мэ унёс из домашней коллекции самый крутой и дорогой меч для Поединка. У Ар-Эла меч был плохонький, но он победил. И забрал Ю-Мэ с собой. Её родители были в ярости: они уже почти сговорились с подходящей парой для наследника, но с Судьбой не поспоришь, свадьба была сыграна. Ар-Эл и Ю-Мэ были счастливы, у них родился сын Рэй-Ли, и тот меч, которым она сражалась в Поединке, Ю-Мэ повесила на стену, чтобы передать сыну. Но этому не суждено было сбыться.
Случился пожар. Ар-Эл успел добежать до дома, броситься внутрь и вынести сына - пламя не добралось до колыбели. Он немедленно вернулся, чтобы найти Ю-Мэ, и уже слышал её голос, когда балки обрушились перед ним. Он пытался разобрать завал голыми руками, пока не потерял сознание в дыму. Его вытащили нги, затушившие огонь снаружи. С тех пор руки и лицо Ар-Эла были обезображены ожогами, и он стал вдовцом. Чтобы переплавить боль в ярость, он обвинил в поджоге семью Ю-Мэ, но ничего доказать не смог. С младенцем на руках и без гроша имущества он покинул город, где оставалось пепелище, и ушёл в другое поселение, Кер-Тэ, начать всё с нуля. Сперва найти работу нги, которому приходилось присматривать за ребёнком, было непросто, и он брался за всё, что предлагали. Но затем подвизался в городской страже, где и служил исправно до сих пор.
Когда Ю-Мэ сбежала с мечом, на котором было клеймо оружейной школы "Гибельного серебра", об этом узнали другие аристократы и предлагали за него большие суммы, но всякий раз встречали отказ. Отыскивая тело Ю-Мэ под обломками, Ар-Эл отыскал и меч - тот был сделан настолько хорошо, что почти не пострадал. Но он сказал всем, что меч тоже погиб и не подлежит восстановлению - чтобы коллекционеры больше его не преследовали. О том, что он хранит меч в тайнике, не знал даже Рэй-Ли. А много лет спустя на заставе стражи появился странствующий оружейник Гин-Ши, и Ар-Эл поинтересовался его мечами, чтобы заказать в подарок сыну хороший меч. И узнал клеймо "Гибельного серебра"...
Я даже не ожидал, что играть человека, то есть нги, у которого всё уже было (пусть мало) и ничего больше не будет, - это настолько больненько. (Казалось бы, Иезекиль тоже никому не нужен, но ему как-то норм.) И в то же время - очень много любви ко всем причастным.

СлайдыДа, я уже отрастил хвост, который можно завязывать лентой.)

Ар-Эл. Отчёт отперсонажный.Балаган "Заклевучий петух" дал прошлым вечером последнее представление. Уже не одну неделю я приходил на площадь присматривать за порядком во время выступлений, не раз оставался после смены посидеть с артистами у костра или шёл в кабак с кем-нибудь из Мужчин балагана. В этот день я пришёл попрощаться. Издалека была слышна... тишина, с которой артисты занимались ничем. Это был день отдыха перед долгой дорогой.
Я поприветствовал хозяйку М-Шу, заметил издали Женщину, которую прежде не видел ни в балагане, ни в городе, и спросил, откуда она. М-Шу ответила, что её А-Ши привёл, у него и спрашивать. Но я ни разу не слышал, чтобы А-Ши говорил правду - он или отмалчивался, или сочинял очередную историю:
- Из кустов достал.
- Хорошо хоть, что не из шляпы, как кролика. Представишь?
- Эй, - окликнула М-Шу новую постоялицу. - С тобой господин стражник познакомиться хочет.
Женщина старалась держаться скромно, но вид у неё был скорее лукавый, а яркие иноземные одежды не соответствовали той, кто пришла бы к городу пешком. Вдова или жена какого-нибудь купца?..
- Приветствую, госпожа. Моё имя Ар-Эл.
- Поверьте, господин Ар-Эл, я вовсе не стою того обращения, которым Вы меня назвали.
- Он вежливый, совсем как я, - встрял А-Ши. - Он всех так называет.
- Да, именно. Совсем как ты, - подтвердил я скептически.
Разговор не то чтобы не клеился, но шёл куда-то не туда. Женщина улыбалась блестящими тёмными глазами из-под ресниц, как будто её забавляли эти игры в этикет посреди стоянки актёров.
- Вы прибыли издалека? Остановитесь в нашем городе или здесь, в балагане?
- Спросите А-Ши - как он решит.
Значит, вдова. А-Ши тоже вдовец, - глядишь, и сладится. Я обернулся к нему:
- Твоя знакомая останется в балагане?
- А что? - вскинулся А-Ши, словно я её в чём-то подозревал и не хотел пропускать в город. - Может, и останется.
- Я просто любопытствую. Что ж, тогда это не в моей компетенции, а в вашей.
Я налил себе вина и сел у костра между А-Ши и Менхди. Поздоровался с ним, он что-то буркнул в ответ. Менхди был лянчинцем, пережившим Метаморфозу, но не признавшим себя Женщиной, - он носил наплечник и приучил всех балаганных не обращаться к нему в женском роде, отчего Юноши не обращались к нему никак и обходили по широкой дуге. Когда на одном из первых представлений я разнял его потасовку с одним из горожан и по незнанию назвал его Женщиной, он выбил мне зуб. Сейчас он курил, повернувшись ко мне спиной, - А-Ши поделился табаком.
- Где вы берёте такую вонючую траву?! - возмущался Лю-Ко, который что-то плёл под навесом поблизости.
- Не удивлюсь, если в кустах, - заметил я.
Мин-До, незрячий менестрель, взял тень-о и начал петь. Где пол-дня носило моего сына, почему он сейчас не слушал своего любимца? Я был уверен, что Рэй-Ли примчится к балагану при первой же возможности. Ему давно приглянулся Мин-До - это нельзя было не заметить. Теперь, когда артисты собирались уезжать, то, решится ли он на Поединок, покажет, было ли это любовью или кратковременным увлечением. Я немного опасался, не искал ли Рэй-Ли сейчас коня, чтобы сбежать из города и присоединиться к балагану позже в дороге, - но верил, что поступить так со мной он не решится.
- А правда, что в балагане скоро будет новая Женщина? - спрашивала гостья А-Ши.
- Это кто же?
- Самый красивый Юноша в этом городе.
- В этом городе много красивых Юношей, - посмеивался я. Вот у кого-то язык без костей, выдавать желаемое за действительное. Мин-До не был похож на того, кто стал бы похваляться ещё не случившейся победой.
Затем Вей, сын М-Шу, недавно только вставший после болезни, стал рассказывать сказку про белоголовых ведьмаков, что живут в горах Хен-Ер и похищают детей, чтобы вырастить из них лучших воинов, всегда побеждающих в Поединках. Они уводят своих Женщин в горы, и больше их никто не видит, а собственных детей у них не рождается якобы потому, что они навечно остаются Юношами. А-Ши, лянчинец по меньшей мере наполовину, добавил, что в Лянчине есть особый орден, членов которого обрезают ещё до Поры, и они тоже становятся лучшими воинами, - но они черноволосы. Все усомнились, что никудышник может стать лучшим воином, а я сказал, что теперь только рыжеволосые вне подозрений. Истории быстро свелись к шуткам про оборотней, которых неплохо было бы завести в балагане.
Посреди рассказов пришёл Гин-Ши, оружейник, которого я некоторое время назад порекомендовал вожаку балагана Тэку. Гин-Ши искал попутчиков на часть пути и обещался на стоянках оказывать услуги кузнеца по всякой мелочи. Что-то восхищало меня в том, что мастер, создававший мечи непревзойдённого качества, не гнушался и выправить спицу колеса. Он поздоровался с М-Шу, как всегда витиевато, принёс вина, и я пригласил его присоединиться к нам. Он преподнёс мне меч, который я заказывал у него для Рэй-Ли.
- Спасибо тебе. Уверен, Рэй-Ли очень обрадуется, когда его увидит.
- Теперь он не отговорится тем, что меч у него плохой, - сказал А-Ши, у которого Рэй-Ли учился фехтованию. Лянчинец мог обучить его некоторым приёмам, которым не мог обучить его я.
- Неужели тебе и похвалить моего сына не за что?
- Отчего же? Он красивый.
- В этом не твоя заслуга.
- А я его учу не только фехтовать.
- Но и быть красивым? Что же, - тот, кто хорошо сражается, красив. Но смотри не засматривайся на него!
А-Ши сделал вид, что уже не услышал, - встал подать вина своей Женщине. Она угостила нас с Гин-Ши ароматным тёмным хлебом с ягодами, - нет, не пекут такой вкусный хлеб в дороге, такой только из дома можно нести с собой. И где Рэй-Ли, всё его нет, - прощаться, что ли, не хочет, или подарок ищет?
- Какие новости в городе? - спросил Гин-Ши.
- Никаких новостей. Этот город небольшой и спокойный, происшествия - редкость. А как уедет балаган, станет ещё тише и спокойней.
- Не жалеешь?
- О том, что уедет? Один уедет - приедет другой. Купцы приезжают на ярмарки...
- О том, что тихо.
Может, и жалею, но другого дома у меня всё равно нет. И не выберешь, где родиться. Те, кто родился в столице, может, и не ценят такой простой радости, как балаган, новые лица.
- Не жалею. И, впрочем, есть одна новость: наш начальник стражи выдаёт своего сына за наследника здешнего аристократа.
- Это как же, без Поединка?
- С Поединком, конечно. Но о нём уже сговорились, счастливый отец до потолка прыгал. Уж и выпили с ним за это. И подарки дорогие ему прислали...
О том, что самый дорогой подарок - старинный меч - у счастливца уже украли, я говорить не стал: поползут слухи - не поймаешь. Во дворе начальника схватили после грабежа Мужчину, но ничего при нём не нашли, и он от всего отпирался - дескать, заблудился, принял дом за гостиницу. Он и в самом деле прибыл в город недавно - его видели на заставе вместе с Женщиной, которую стражники не запомнили. Покуда его держали в тюрьме, но, не имея доказательств, должно быть, отпустят.
- А что сами Юноши, нравятся друг другу?
- Вроде поладили. Не то чтобы они много друг друга видели, но не против. Будет свадьба - тоже праздник...
- Это ты, что ли, сына выдаёшь? - прислушалась М-Шу.
- Не я, наш начальник стражи. Я Рэй-Ли торопить не стану, пусть выбирает сам.
- Он ни с кем ещё в городе не сражался? - полюбопытствовал Гин-Ши.
- А то как же... дрался.
- И побеждал?
- Побеждал. Но это так, для тренировки.
- А нравится ему в городе кто?
- Да если б! На балаганного менестреля глаз положил. Но это баловство. Здешних-то он всех уже знает, а тут новое лицо... Ничего: мало ли таких менестрелей.
- А что если и вправду любовь?
- Если так, то певицу мы прокормим. Но если сам Рэй-Ли захочет с балаганом уехать - балаган я из города не выпущу. Ему всё кажется, что балаган - это вечный праздник, а как пройдёт пешком от города до города, узнает, что такое голод и холод, - сам же запросится домой.
- А что если Судьба?
- Кто же по доброй воле такую собачью Судьбу выбирает? В балаган уходят не от хорошей жизни.
- А мы Судьбу и не выбираем. Как ляжет дорога под ноги, так и пойдёшь...
И ещё он говорил, и красиво говорил, очень. Вот только легко идти по дорогам тем, кому терять нечего. С тех пор, как я с сыном от одного города шёл до другого, дороги меня и не привлекали. Я приоткрыл холстину, в которую был завёрнут меч, что я держал на коленях, и рассматривал клеймо, словно пытался высмотреть в этом какой-то знак. Какую-то перемену, - но для меня ли?
- В этот город, - рассказывал тем временем Гин-Ши, - меня молния привела.
- Сама Гроза, что ли? - спросила М-Шу.
- Да, Гроза покровительствует нашей оружейной школе.
- Значит, где гроза, там ждать вас? - почему-то это казалось мне... обнадёживающим?
- Нас не так много, на все грозы нас не хватит.
- Ты, случайно, не ведьмак с гор Хен-Ер? - продолжала допытываться М-Шу.
- Эти горы не единственные. Я - с других гор. И мы не крадём детей. К нам приходят сами, и тоже не от хорошей жизни.
Кто-то в тренировке сломал древко у флага, и Лю-Ко с бутафором Ни-О взялись его чинить. М-Шу спросила у Гин-Ши, не возьмётся ли он отковать для флага новое древко.
- Не слишком ли тяжёлым будет стальное древко?
- Если что-то можно поднять - значит, этим можно жонглировать, - отрезала М-Шу.
- И желания уронить на ногу будет меньше, - добавил я.
- А сам мастер-оружейник хорошо фехтует ли? - неожиданно спросила М-Шу.
Тут бы и сказать, что можно это проверить, - когда ещё представится случай научиться чему-то у того, кто так много путешествует? Мы с А-Ши уже вставали в спарринг для обмена опытом. Но вместо этого я сказал:
- Не может плохо фехтовать тот, кто делает такие хорошие клинки.
- Я фехтовал когда-то, но это было давно, - ответил Гин-Ши.
- Разве фехтовальщик бывает бывшим? - удивился я. - Мне кажется, это всё равно что разучиться дышать.
- Бывает, когда не представляется случая для поединка. Тренировки не в счёт.
- Неужели тебе не доводилось столкнуться на дороге с разбойниками?
- Не доводилось.
- Да ты везунчик.
- Это как посмотреть...
Тут я заметил фигуру, приближающуюся со стороны леса. Вернулся Юн-Ксу, уходивший на поиски своего брата Ри-То, который, в свою очередь, недавно сбегал охотиться на дикого кота и в самом деле добыл для матери большую пятнистую шкуру. Вот только Ри-То вернулся раньше и на последнем выступлении танцевал, как в последний раз в жизни. Провинился, что ли, в чём, и вину этой шкурой загладить хотел? А если просто пыл девать некуда - так лучше бы подрался, а не занимался ерундой. К Юн-Ксу бросились брат и мать, вместо тумаков заключили его в объятия. Затем мать, Лин-Ни, присела к костру.
- Кто же ещё подарит нам седых волос, как не дети, - посочувствовал я.
А там и Рэй-Ли появился:
- Столько лет ходил по этому городу, а заблудился в первый раз!
Стал рассказывать, как вышел к другому лагерю, - не балагану, а, должно быть, торговому, - и сразу подсел к Мин-До, не обратив внимания на меч в моих руках. Если он и впрямь ничего не замечал, кроме своего менестреля, - значит, меч ему пригодится. Я подошёл к нему:
- Отвлекись-ка: у меня есть для тебя подарок. Давай, разверни, - нравится?
- Очень! Спасибо, отец.
- Благодари мастера, - велел я с улыбкой.
Он уважительно кивнул в сторону Гин-Ши и, конечно, сразу захотел опробовать клинок. Они с Мин-До отошли с поляны на тропу, и Женщина, что привёл А-Ши, последовала за ними. Я наблюдал издали, гадая, какой совет им может дать Женщина, - и тут она достала из-под полы своих одежд самый настоящий меч. Чего только не увидишь в балагане - даже Женщину с мечом! Я не стал спрашивать А-Ши, откуда у неё меч, - всё равно не расскажет. Теперь у сражающихся оба клинка были не тренировочными, но на тропе было слишком тесно, и они перешли на соседнюю поляну, где их было отлично видно за редкими деревьями. Мы с Гин-Ши смотрели с нашего места.
- По тому, что я вижу, - приведёт он в дом певицу, - сказал он.
Я с гордостью смотрел на каждое движение изящной светловолосой фигуры - и будто снова видел Мин-Ю, разминающегося перед Поединком.
- Всё же он очень похож на свою мать... особенно с этим мечом.
- Ты хорошо описал мне, какой меч ему нужен. Она учила его фехтовать?
- Она не успела.
- Значит, это в крови.
- Так и есть.
До Поединка в этот раз дело не дошло. Вскоре и Вей с Ни-О затеяли потасовку на тренировочных мечах, сопровождая выпады уморительной перепалкой:
- Ты будешь штопать мои носки!
- Если вспомнишь, куда ты их поставил!
Тема носков развивалась в разнообразных вариациях, пока противники не выдохлись; похоже, Вей в самом деле выздоровел, раз так успешно отражал удары. Новоприбывшая Женщина тем временем показывала кому-то из Юношей фокус, доставая монетку у него из-за уха. Монетка мелькнула в ловких пальцах и исчезла - была, и снова нет.
- А Вы умеете так сделать, чтобы нги исчезал?
- Умею. Но для этого нужен мастер.
- Если надо, я готов, - охотно вызвался Гин-Ши.
- И будут Вас называть Мастер Исчезающий, - говорил Юноша.
- Я предпочту, чтобы меня знали за то мастерство, которым я владею.
Женщина рассмеялась: мастер был нужен для того, чтобы сделать механизм для исчезновения, а не потому, что только мастер был достоин исчезнуть. Решили, что исчезать сможет любой Юноша. Я заинтересовался: публика любит фокусы, и если эта Женщина останется, "Петуха" ждёт ещё больший успех.
- А ещё Юноша, который будет исчезать, должен быть очень красивым, чтобы на него все смотрели.
Я хотел сказать, что я смотрел бы на самого фокусника, чтобы попытаться понять секрет его мастерства, но меня опередили:
- А мастеру разве не нужно быть красивым? На него тоже смотрят.
- Красивым должен быть каждый, - ответила Женщина, - а иначе и незачем жить.
- Однако я некрасив, - усмехнулся я, - и всё же я живу.
- Папа, ты красивый! - подал голос в мою защиту Рэй-Ли. Конечно, он привык. Другие при встрече вздрагивают и отводят взгляд.
- А зачем ты живёшь, если ты некрасив? - спросила Женщина.
- Я... живу ради тех, кому я нужен. Ради сына. Ради службы.
- А если сын уедет, а служба закончится?
- Тогда я надеюсь найти ещё что-то, ради чего можно жить.
- Потому что не хватило смелости прервать эту жизнь?
- Смелости? Мне всегда казалось, что бегство - это трусость.
- Но если ты некрасив - значит, ты бежал от своей Судьбы.
- Главное - не внешняя красота, а внутренняя, - возражал кто-то.
- Так говорят Женщины после неудачной Метаморфозы, - улыбалась она.
- Меня изменила не Метаморфоза, а банальный огонь. Я следовал своей Судьбе и пытался спасти свою жену. Я не просил меня спасать - но я благодарен тем, кто это сделал, потому как кто, если не я, позаботился бы о моём сыне?
- Боги убирают с рампы тех, на кого им скучно смотреть. Чтобы тебя или твоего партнёра не положили в коробку, нужно жить так, чтобы им было интересно.
Гин-Ши отвечал ей - про богов и Судьбу; он тоже был сведущ в этом, и это был уже не мой разговор, я был всего лишь примером того, кто неудачно распорядился своей жизнью и смертью и теперь расплачивался за это. Но всё же я вставил:
- Иногда Судьба хочет посмотреть на авансцене трагедию. Тогда она отбирает у нас кого-то, кого мы любим, - просто для интереса.
- И даже не один раз, - кивнул Гин-Ши.
Кого потерял он? Учителя? Возлюбленную? Друга? Он говорил, что Судьбу можно изменить; она - что всё заранее предопределено, и если нам кажется, что мы пошли против Судьбы, - значит, боги сами подвели нас к такому моменту и дали нам в руки меч, чтобы это совершить. Мне подумалось, что Судьба сама даёт нам шансы, но воспользоваться им или упустить - в наших руках. Об этом я промолчал - я не умел говорить так же красиво, и потому не встревал и не слишком прислушивался. Подошёл Рэй-Ли, увидев, что я ничем не занят.
- Мы, старики, говорим о Судьбе, - улыбнулся я.
- Мне нужно поговорить с тобой. Не здесь. Давай отойдём... подальше.
Мы ушли за угол по дороге, туда, где балагана уже не было видно. Ещё на ходу Рэй-Ли заговорил:
- Ты как-то сказал, что не представляешь Мин-До в городе. Почему? Он же хорошо поёт, людям нравится его слушать!
- Не то чтобы не представляю. Если что, певицу мы прокормим. Но захочет ли остаться в городе сам Мин-До?..
- Не знаю. Но он один такой. Он особенный. Я сразу это почувствовал. Он очень талантливый. И очень сильный.
- Ты прав. - я обернулся на поляну, где остался Мин-До. Я ничего не смыслил в музыке и песнях, но для того, чтобы жить в балагане, выступать и драться на равных с другими Юношами, незрячему нужно быть сильнее их всех. - Он действительно очень сильный.
- И он умеет всё то, что хотел бы уметь я сам. У меня никогда не получалось слагать слова в стихи и песни, а он...
Я слушал его вполуха и с улыбкой. Как это знакомо. Ю-Мэ тоже был... совсем из другого мира. Умеющим видеть и создавать красоту.
- Вижу, ты правда его любишь. Что ж, тогда дерзай.
Он остановился и посмотрел на меня очень серьёзно.
- Я больше всего боюсь тебя разочаровать.
- О, у тебя это попросту не получится.
- Даже если я проиграю?
- Конечно.
- Но когда ты сказал, что живёшь только ради меня и службы... это прозвучало очень грустно. Тебя ведь любит весь город! Меня только поэтому ещё не прибили!
- Ну, ты не самый отпетый хулиган в городе...
- Как это не самый?!
- Ну ладно. Самый-самый.
- Я просто хочу, чтобы ты тоже был счастлив.
- Я буду счастлив, если будешь счастлив ты. Я буду смотреть на твоё счастье и радоваться. Потому я и не хочу отпускать тебя в балаган: это не свобода, а тяжёлый труд...
- Но разве трудности не делают сильнее и лучше? Тебя вот сделали.
- Разумный нги не ищет трудности на свою голову, чтобы пострадать. Он достойно встречает те трудности, с которыми его сталкивает Судьба.
- Хорошо. Я поговорю с Мин-До. Но ты правда не будешь разочарован?
- Не буду - что бы ни случилось и как бы ни повернулась твоя Судьба.
Он обнял меня, а затем спросил:
- А так бывает, когда... что-то оборачивается не тем, что ты ожидаешь? Например, учебный поединок становится настоящим Поединком?
- Поверь мне, бывает ещё и не такое, - усмехнулся я, но напрягся.
- Тебе это знакомо?
- Отчасти.
- У тебя так было с моей мамой? Ты учил её фехтовать?
- Не то чтобы учил. Мы виделись тайно и редко, как ты понимаешь. Но несколько раз мы тренировались вместе, а потом... я не ожидал, что всё так обернётся.
- Не ожидал, что победишь?
- Да. Он был лучшим фехтовальщиком, чем я. И его меч был куда лучше моего. И всё же он проиграл. Но, знаешь... во время Поединка наступает такой момент, когда тебе уже не важно, победишь ты или проиграешь.
- Да, кажется, я понимаю. А-Ши... он просто учил меня, но в какой-то момент Поединок стал настоящим. Он победил. А я сказал, что убью себя.
Ох. Он говорил тихо, но я расслышал всё верно. Я доверял А-Ши - и мог ли я сказать теперь, что доверял напрасно? Никто не властен над своим сердцем, и я не мог его винить. Но и благодарить его за то, что он не сделал того, на что имел право, я не мог также - после того, как он начал Поединок, не бросив вызов. Судьба даёт нам шансы. Мы их используем или отказываемся от них. Иногда отказаться - лучше.
- Я рад, что он тебя понял.
- Но теперь мне кажется, что он во мне разочарован.
- Не уверен, что он именно разочарован... и что именно в тебе, а не в себе самом.
- Должен ли я перед ним извиниться?
- Ты перед ним не виноват. Быть может, ты вправду... понравился ему. Ты ничего не сможешь с этим сделать.
- Но как это может быть?! Он ведь был мне просто учителем!
Как я мог забыть: многие Юноши не верят, что Мужчины тоже умеют любить. И не верят, что любовь не всегда бывает взаимна.
- А почему нет?
- Но я хочу, чтобы все были счастливы! И Мин-До, и ты, и А-Ши. Как это сделать? Если я извинюсь, ему будет не так больно?
- Так не бывает, чтобы были счастливы сразу все. Но если сейчас А-Ши несчастен, это значит только, что его счастье не здесь, а наверняка ждёт его впереди. Извиняться не надо. Но ты можешь поговорить с ним, хоть я и не могу обещать, что сейчас он тебя услышит.
- Я не знаю, как будет лучше - поговорить или нет...
- Что я могу посоветовать? Слушай своё сердце. Лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном. Иначе он уедет, а между вами так и останется что-то невысказанное.
Мы вместе пошли назад к балагану.
- Время так быстро летит, - произнёс Рэй-Ли. - Кажется, балаган приехал только вчера, и вот он уже уезжает, а ты ещё не успел всё обдумать и принять решение.
- Должно быть, Судьба не любит, когда мы слишком долго думаем и решаем.
Когда я вернулся, разговор между Гин-Ши и Женщиной-чужестранкой продолжался - словно я ничего не пропустил. Я медлил, подсаживаться ли.
- А для чего живёшь ты? - спросила она Гин-Ши.
- Я ищу ученика.
- И что будешь делать потом, когда найдёшь?
- Не знаю, доживу ли до этого "потом".
И в самом деле, что происходит между мастером и учеником? Договор, Поединок? Ведьмаки с гор Хен-Ер навсегда остаются Юношами, - а кем нужно быть, чтобы всегда чувствовать сердце меча?
- Учеником может стать только Юноша?
Не знаю, почему я прислушался, - в мои годы учеником уже не стать. Если шанс, который ты упускаешь, не зовёт тебя сам - значит, это чужой шанс.
- Пойдём, - Женщина встала и протянула руку Гин-Ши. Они ушли туда же, куда уходили мы с Рэй-Ли, но ближе; она, конечно, не в ученики напрашиваться собиралась - просто показала ему свой меч.
М-Шу взяла в руки тень-о, и я подошёл послушать. Не сразу все заметили, что Рэй-Ли и Мин-До ушли, а затем вернулись Женщина и Гин-Ши, и она сказала:
- Кажется, я слышу звон клинков. Пойдёмте посмотрим?
- Советами замучаете, - окликнул я тех, кто потянулись поглазеть на поединок.
- Это дерётся твой сын, - сказал А-Ши. - Не хочешь посмотреть?
- Я знаю, - ответил я. - Но если бы они хотели, чтобы их видели, то выбрали бы поляну поближе.
- Будешь недоволен, если сын станет Женщиной?
- Нет. Как можно быть этим недовольным?
- Один раз он уже проиграл.
- На тренировке, - холодно уточнил я. Мне не хотелось ссориться с ним из-за того, что Рэй-Ли ему не принадлежал.
- Это была не тренировка, - ответил А-Ши и побежал в сторону поляны. Я проводил его взглядом и удержался от того, чтобы пойти следом. Я верил в то, что он достаточно благоразумен, чтобы не вмешиваться и не спорить с Судьбой.
- Не последуешь его примеру? - рядом со мной остался только Гин-Ши.
- Его пример здесь один такой... - пробормотал я. - Но я могу его понять.
Я не был на стороне А-Ши, не был и на его месте. Но я сочувствовал ему, как Мужчина Мужчине, вынужденному уступить Юноше, - Юношей больше любит Судьба.
И вот Женщина вернулась, сказала деловито:
- Грейте воду. В кибитке придётся потесниться.
В кибитке уже лежала после недавней Метаморфозы Женщина Ай-Ни, и её жених Син-И не отходил от неё.
- Зачем же в кибитке? В доме довольно места, - возразил я.
Почему-то я уже не сомневался в том, кто победил.
- Так что победил, кто победил-то? - наперебой спрашивали у неё.
- Бабочка победил. Подумать только, - отвечала она.
Как нелеп предрассудок, что красивый Юноша должен стать хорошей женой. Я встречал немало красивых Мужчин - и отменных фехтовальщиков среди красивых Юношей.
- Это твой сын победил, - снова перевёл А-Ши. - Ты рад?
- Да, - я с гордостью всматривался туда, откуда должен был появиться победитель. - Я рад.
- Что-то не похоже... - говорили остальные.
- Это его довольное лицо, - пояснил А-Ши.
- Да, ты его знаешь, - усмехнулся я.
Радость действительно переполняла меня - но не имела никакого отношения к суете за моей спиной. Я чувствовал, что произошло нечто правильное, - нечто, что не повторяло, но исправляло тот сценарий Судьбы, что достался мне. Двое Юношей, настолько непохожих, Поединок вопреки всему, - но на этот раз никто не умрёт. На этот раз они будут счастливы вдвоём до окончания своего века. Мне захотелось признаться Гин-Ши:
- У моей жены был такой же меч. Впрочем, почему "был"? Он всё ещё есть. С той лишь разницей, что она проиграла, - но это не так важно.
- Да. Это правильно. - он словно прочитал мои мысли.
- С языка снял.
Кажется, я увидел Рэй-Ли одним из первых. Мой сын - теперь Мужчина - нёс Мин-До на руках. Лю-Ко подскочил к нему, чтобы помочь, но Рэй-Ли огрызнулся - он справится сам. Он, похоже, был готов донести её на руках через весь город до самого дома.
- Дорога слишком долгая. Пусть немного отлежится здесь, придёт в себя, - решил я.
Постелили у костра под навесом и уложили Мин-До. Рэй-Ли сидел рядом, держа её голову у себя на коленях, сжимал её руку и смотрел только на неё. Гин-Ши поздравил меня, подняв стакан вина, и я поспешил налить себе тоже. Мы с Гин-Ши, А-Ши и Лин-Ни выпили за молодых. У М-Шу и Юношей балагана вид был подавленный, хоть они и старались показать Мин-До, что рады за неё. Они не знали, прощаться ли, и боялись спросить. Я сам подобрался, ожидая неизбежного выяснения этого вопроса. Но вот Мин-До сама, из последних сил, достаточно громко сказала, что остаётся в городе. Праздник превратился в проводы. Я понимал, что балаган был семьёй и командой одновременно. Им будет тяжело без Мин-До - и потому, что привязались к ней, и потому, что некому станет петь на выступлениях. Я чувствовал себя несколько виноватым за это - но уступать балагану своих детей не желал.
- Надеюсь, ты тоже найдёшь то, что ищешь, - сказал я Гин-Ши в ответ на его поздравления.
- Или же мой путь окончится раньше, - ответил он.
- Это было бы как-то... несправедливо.
- Зато честно.
- И то верно. И как знать - может, и я найду что-нибудь? Вдруг у Судьбы ещё есть на меня планы?
- Тебе ещё внуков учить фехтовать.
Мы вернулись к костру. Я не хотел тревожить Мин-До - у меня, в отличие от балаганных, будет достаточно времени на разговоры с ней. Юноши дарили ей безделушки на память, а Вей принёс из леса горсть первой черники.
М-Шу объявила, что есть традиция - в последний вечер рассказывать по кругу истории. Кто-то предложил рассказать одну историю на всех: один начинает, следующий продолжает. М-Шу начала сказку про птицу, что нашла изумрудное яйцо, и неожиданно передала очередь мне. Я был настолько настроен послушать, что совершенно не знал, как продолжать. Женщина с мечом выручила меня, сказав, что из яйца вылупилась жаба и была так сердита на то, что та украла её яйцо, что вызвала птицу на Поединок. Легче не стало, но я продолжил:
- И птица проиграла в этом Поединке.
- Но птицы никогда не проигрывают! - вступилась М-Шу.
- И всё же она проиграла. И пришлось ей привыкать жить на болоте и ходить по листьям кувшинок. А вечерами она пела - и нги удивлялись, почему с болота доносится не кваканье, а птичье пение...
- А потом она убила жабу, - сказал Менхди.
- Нет!.. А впрочем, пусть так, продолжай.
И Менхди рассказал, как птица сбежала с болота, и сказка пошла дальше по кругу. И птица оказалась в лесу, где встретила тетерева, за которым гналась вся королевская охота, чтобы доставить на ужин ко двору. Он взмолился о помощи. "Возьми мои перья, а я возьму твои", - сказала птица. Тетерев сделался птицей и улетел, а птица сделалась тетеревом, вышла навстречу охотникам и попросила доставить её к королю. И они так удивились говорящей птице, что исполнили её просьбу.
- А представ перед королём, тетерев сбросил белые перья и оказался прекрасным Юношей, - продолжил Гин-Ши.
- Но птица же - вдова жабы! Она Женщина!
- Ну и что? Это были перья тетерева, а тетерев был Юношей.
- Если я надену твою одежду, я не стану Мужчиной, - упорствовала М-Шу.
- Но одежда не прирастает к телу, а перья - да.
Так дошло до Поединка - между королём и тетеревом, конечно же. И король проиграл! В этом месте я обещал, что никому не выдам, какие сказки рассказывают в балагане. Тетерев стал королём, а король - королевой. Решили, что это было, конечно, не в Кши-На, а в каком-нибудь другом государстве. Женщина не-из-Кши-на предположила, что это могло быть в Лянчине, и Менхди подскочил к ней и приставил нож к горлу. Мы с А-Ши стали уверять Менхди, что это была просто шутка, а Женщина улыбнулась ему и поцеловала плоскость ножа. Конфликт был исчерпан, но дальше история не пошла. Я предположил только, что однажды королева поняла, что её обманули, и сбежала из дворца, чтобы найти настоящего тетерева. Вот только тетерев был в перьях птицы, а значит, обе они были Женщинами... Гин-Ши начал другую сказку:
- Жил-был демон, который хотел найти Юношу с самыми красивыми ушами. И для этого превратился в муху.
- И полетел туда, где больше всего хлопают ушами? - подхватил я.
- Но почему-то все пытались его убить. И тогда он превратился...
- В бабочку?
- Нет, в стрекозу.
- Да, стрекоза - это красиво. У неё прозрачные крылья и большие глаза - вернее, много-много глаз. И во всех этих глазах отражались уши.
- Но Юноши всё равно шарахались от него. Они чувствовали его сущность, и интуиция велела им держаться от него подальше.
- Нашёлся только один Юноша, который, почувствовав это, не испугался, а решил сразиться с демоном.
- Но как же с ним сразиться, если стрекоза такая маленькая?
- Это мог быть поединок... на песнях. Ведь у того, у кого красивые уши, наверняка музыкальный слух.
- И когда демон понял, что нашёл, кого искал, он вызвал его на настоящий Поединок. И победил, ведь он был демоном. И забрал жену в свои владения.
- Что же было с ней дальше?
- Она пережила Метаморфозу - но потеряла голос! Она больше не могла ни говорить, ни петь, - а пение было смыслом её жизни. Демон видел, как она страдает, и захотел это исправить.
- Он выковал для неё новый голос?
- Нет. Он ходил по земле и слушал - шум ветра, шорох дождя, звон клинков, шёпот влюблённых... и постепенно становился нги.
Я обнаружил, что я давно - и всецело - обратился в слух и не замечал, сколько минут прошло и что происходит вокруг. И обнаружил также, что больше никто не вмешивается в сказку.
- ...И когда он собрал росу со всеми звуками мира и вернулся к своей возлюбленной, то зелье, которое он сварил для неё, не имело полной силы, ведь он больше не был демоном. Выпив это зелье и обретя голос, она смогла сказать только одно слово, прежде чем снова замолчать навеки. И слово это было - "люблю".
Я слышал много историй, но все они не стоили одной этой. Мы говорим в своей жизни множество слов, и забываем при этом сказать самое главное. Думаем, что ещё успеем. Думаем, что не нужно. Думаем, что нас не услышат. И - не говорим. Если бы Судьба отняла у меня голос в обмен на единственный шанс что-то сказать, - промолчал бы я, как теперь?
- И что стало с ними потом? - спросила М-Шу.
- Они пошли по земле как муж и жена. Как нги.
- И она так больше и не заговорила?
- Больше нет.
- Красивая сказка. А ведь начиналась как смешная история про уши.
Что бы Гин-Ши ни говорил, а поэты, как и мечники, бывшими не бывают. Можно не вынимать меча из ножен, но фехтовальщик видится в каждом движении, которое он совершает. Можно не писать стихов на бумаге, но поэт слышится в каждом слове, которое он произносит.
Не меньше я удивился, когда Менхди подошёл к Лин-Ни, тренирующейся танцевать с вейлами, забрал их у неё и начал двигаться сам, словно занимался этим всю жизнь. Алая ткань в его руках напоминала пламя факелов, бьющееся на ветру. Вернув вейлы, он объяснил Лин-Ни, как следует правильно их держать, и сел на место, будто ничего и не было.
- Это вправду было красиво, - сказал я. - Где ты этому научился?
- Нигде. Я просто знаю, как эта вещь работает.
- Значит, у тебя талант слышать вещи.
- Нет. Любая вещь может быть полезна в сражении. Отвлечь противника и нанести удар снизу, вот так.
- Всё равно красиво. И смертоносно.
Пришла пора прощаться. Нас уже ждала повозка, чтобы отвезти Мин-До домой. Я подошёл к М-Шу:
- Спасибо тебе за гостеприимство и заботу о Мин-До. Может, ещё увидимся.
- Ага, через десять лет.
- Думаю, раньше: мир не настолько большой.
Я попрощался с Юношами, попрощался с А-Ши и Менхди, занятыми установкой шатра на ночь. Подошёл к сыну и Мин-До.
- Вы не хотите сказать мне что-нибудь? - спросила она.
Я присел рядом с ней и взял её за руку.
- Добро пожаловать домой. Теперь это твой дом. Будьте счастливы.
Что поделать - не очень хорошо я обращался со словами. Даже самыми нужными.

Итоги и благодарностиОтвет на главный вопрос (который был интересен только мне, да): Ар-Эл не запал ни на кого в балагане. Он действительно вышел из того возраста, когда Юноши вызывали какие-то чувства кроме отеческих. Ему было комфортнее с Мужчинами (Менхди тоже считался за Мужчину, пусть и странного) - это похоже на душевное родство тех, кто видит фестралов, которых не видят другие. Тех, кто уже потерял что-то или кого-то и относится к жизни иначе, не так, как в Юности. При этом он понимал, что после Поединка с Мужчиной он в лучшем случае не переживёт Метаморфозу сам (это правда лучше, чем наградить кого-то уродливой женой или сломать кому-то жизнь), в худшем - получит умершую при Метаморфозе жену. При этом у него действительно осталось много нерастраченного... всего. И банальная зависть вперемешку с ощущением абсолютной собственной неуместности делали его таким сухарём, не позволяя даже как следует порадоваться за сына.
На самом деле, "зачем ты живёшь, а не ради кого" - это очень правильный вопрос. Лучше жалеть о сделанном, а шанс даётся только раз... Может, по совокупности подобных осознаний, Ар-Эл и сорвётся с балаганом, или попросту оседлает коня и уедет в закат в одиночку. За то и не люблю срываться с игр раньше времени (может, и стоило дождаться последней электрички, или это ничего бы не изменило?): остаётся ощущение недоигранности и незаконченности. Очень хочу играть ещё, в голове неумолимо вырисовывается идея осенне-зимних посиделок; это не будет полноценной игрой, потому что, во-первых, некогда прописывать, а во-вторых, хочется поиграть самому, но... другим персонажем. П-последовательность. Одно могу сказать точно: "Заклевучего петуха" и городка Кер-Тэ там не будет, но могут быть при желании персонажи оттуда (скажите мне об этом хоть сейчас). Новые персонажи с уже намеченным анамнезом будут тоже.
Теперь я должен сказать спасибо Руш и Келир за физическую и моральную подготовку нашего прекрасного балагана! Вы вдохнули жизнь в мир и в истории, которые начались до начала игры и продолжатся долго после её окончания.
Спасибо игрокам за персонажей и их стекло, кровь от крови этого мира, причудливо переплетающиеся судьбы.
Спасибо Хэл за моего прекрасного сына Рэй-Ли! Сезон-игр-в-семью продолжает приносить мне неожиданные и очень классные плоды. Спасибо за доверие и разговор, за то, что не сбежал, но и имел смелость не отказываться от своего счастья. Папа гордится тобой!
Спасибо Амарту за Гин-Ши, за завязку, из которой выросла история о мече, за понимание и за сказку. Искренне не знаю, почему Ар-Эл так и не попросил Гин-Ши починить меч Ю-Мэ. Оружейник был офигенным персонажем, многогранным и вдохновляющим, и очень интересно, что было у него в прошлом. И - пусть повезёт тебе найти (с).
Спасибо Игнису за А-Ши, скрытного недоверчивого колючку, но при этом чертовски обаятельного и какого-то парадоксально честного в своём жульничестве. Ей-богу, в чём-то немного Серегил. Надеюсь, у него всё будет хорошо. И о нём тоже хочется узнать.
Спасибо Птахе за Менхди, опасного и надломленного, за вечную готовность к броску и за танец.
Спасибо Анориэль за Мин-До, за вторую половину красивой истории с благополучным концом, за песни и смелость выйти на Поединок.
Спасибо Руш, Райне и Ортхильде за Женщин - таких разных, умных, остроумных, загадочных, заботливых, самоотверженных. Они удивительные.
Спасибо Юношам балагана - Келир, Рене, Ари, Мэв, Дари, вы прекрасны в своих тренировках, шалостях, шутках, подколках и общей лёгкости, пьянящей и бурлящей, как игристое вино. Атмосфера творчества, смеха, любви - во многом ваша заслуга.

Будильник стоял на восемь, и, быстро собравшись, мы с Птахой, Хэл и Райной побежали на электричку. В Москве меня ждала ночная игра, но о ней я уже написал ниже.)