Уже орал и снова поору о том, что после игробала по Трону Дракона мы с Софийкой дружно решили, что нам очень нужно ещё раз выгулять клубок влюблённых драконов, но вся надежда только на дни рождения друзей: вдруг выпадет какой-нибудь перекрёсток. Мы даже присматривались к Нарнийскому танцвечеру, но он всё-таки не предполагал гостей из других сеттингов (да и вышел в итоге не слишком ролевым), - когда танцвечер на свой день рождения анонсировала Люция. И концепция этого танцвечера подходила нам идеально: танцуем любимыми персонажами любимые танцы под любимую музыку. Кажется, архоны нас всё-таки наградили
С тех пор я превратился в комочек предвкушения: пролоббировал таблицу для записи персонажей (на дне рождения Гречи это было удобно) и периодически заглядывал в неё узнать, кого ещё доведётся встретить; заказал любимых танцев и потом радостно рассматривал программу (хотя далеко не всё в неё влезло). Дождавшись вторника, я под вечер пошёл смотреть на свои два ещё не выгулянных ципао из трёх (потому что лоанейская мода всё ещё прекрасна, и разрезы платья ювелирно заканчиваются ровно там, где начинается бельё)). Увидел, что у второго, более пафосного, чёрно-белого ципао оторвалась некая деталь, державшаяся на крючке, - зато нашёл чёрное с красно-золотыми узорами (о котором напрочь успел забыть), так что Синдра была ещё более под цвет Морлина, чем прежде. И, собравшись, я поехал на Бауманскую.
Играли-танцевали в Loft Lodge 10 (как скоро я соберу бинго?)), и там тоже есть портрет льва в туалете (я начинаю что-то подозревать о входах в Нарнию)). Приоткрыть можно было только одно окно, так что было душновато, но не смертельно. Пока люди собирались-переодевались, я нашёл на фуршете вкусное гранатовое вино и немного попасся на бананах, винограде и сухариках. А когда танцвечер начался, мой Морлин делился со мной вкусным вишнёвым элем и сидром, и закусывать мне было вообще некогда. Сложно описать, каково было быть Синдрой в нашем неканонном постканоне: это очень много любви, и такое счастье видеть их с Морлином счастливыми Это долгие объятия после танцев вдвоём, это всё время между танцами держать его руки в своих, порой прикасаясь щекой или губами и жалея только, что они в перчатках. Её дракон, её принц, её рыцарь, её мечта - снова и навсегда с ней, наконец-то свободный от тяжести пророчества.
И как же я люблю перекрёстки за возможность взаимодействия персонажей из разных сеттингов! Даже при том, что мы с Софийкой играли в основном друг с другом (говорить о любви к Морлину не другому собеседнику в его отсутствие, а ему самому - бесценно, и всё равно за один вечер не надышишься). Только на перекрёстке драконы могут обсуждать "Может, захватим Барраяр или Арду?" (нет, захватывать Барраяр Синдра считает плохой идеей: там уже изобрели летающие корабли, да и народ явно воинственный)), - и только на перекрёстке можно проспойлерить Майтимо, что драконы прекрасны (жаль, что он не оценит)).

Немного об игровомГоворило драконье кубло не только о любви, но и о том, не найти ли где-нибудь место, которым можно будет править. Синдра была не против - прежде всего для того, чтобы её принц был счастлив. Конечно, Морлин - всё ещё чемпион по бегу от ответственности, и придётся как-то выкручиваться, чтобы народ сам о себе заботился, но при этом почитать правителей не переставал... Но лежать на грудах золота - неотъемлемая потребность драконьей природы, с этим ничего не поделаешь Вот только вести тёмные легионы Синдре больше не хочется (уже насмотрелась на то, как такие солдаты могут ударить тебе в спину, слишком хорошо), - а значит, нужно как-то полюбовно кого-нибудь захватить. В идеале - найти лоанеев, потомков драконов, которые охотно будут поклоняться истинным драконам. Решено было наведаться на Немору и посмотреть, что изменилось на этой планете за прошедшие десятки или сотни лет. Морлин страдал, что Браннар наверняка превратил его дворец в притон, и задавался вопросом, куда могла деться его коллекция сокровищ. Синдра философски считала, что от притона уже ничего не осталось, а вот сокровища ещё могут где-то валяться. Больше всего её волновало, сохранились ли на Неморе лоанеи, или придётся искать их в других мирах. И, конечно:
- Но ведь когда-то ты хотела стать императрицей Талмиреннии.
- Прежде всего я хотела ей стать для того, чтобы быть рядом с тобой. Я буду счастлива везде, пока ты со мной.
Не то чтобы Синдра говорила чистую правду: когда-то, в самом начале пути, как я уже писал когда-то, у неё действительно были амбиции - чтобы доказать всем, что полукровка тоже может чего-то стоить, чтобы подняться выше, чем ложные боги, не заслужившие этого ничем, кроме как рождением... Но потом - Морлин дал ей всё, и чьё-либо ещё мнение перестало её волновать.
Также Морлин рассуждал вслух, живы ли ещё кто-то из тех, кого они помнят. Синдра предположила, что императрица Эйлия наверняка жива, и Дамион тоже, - а вот остальные... Рассказывают ли легенды о них самих, об их самопожертвовании и любви? - Синдра думала, что да: ведь Дамион обещал их запомнить. И Морлин спрашивал, удастся ли встретить однажды старую Ану или его отца. Синдра не стала говорить, что хотела бы сказать отцу Морлина пару ласковых с занесением в е#@ло, да и к Ане у неё были вопросики, - сказала только, что всё может быть, ведь другие смертные тоже могут перерождаться в других мирах. Правда, они-то наверняка ничего не помнят о прошлых жизнях, и их сложно будет узнать, - кроме, разве что, немереев, так что в случае Аны шанс был. Сама же Синдра даже не знала, скучает ли по кому-нибудь. Кроме Морлина она любила в прошлой жизни разве что мать-элейку, но рассталась с ней давно и без сожалений. И уважала короля Тириона, - но сомневалась, что тот будет рад снова с ней столкнуться...
А Морлин говорил, что немного скучает по прошлой жизни. Не по кому-то конкретному (но Синдра всегда будет ревновать его к Эйлии), а по тому, что тогда был смысл. Синдра хотела было сказать, что смысл, заключавшийся в захвате мира, был навязан тёмным архоном, - но промолчала, поняв, что именно в борьбе с этим навязанным нарративом и был смысл. Теперь бороться было не с чем, и Морлин скучал - но в то же время боялся, что у архонов вновь появятся на них какие-нибудь планы. Синдра заверила его, что с них хватит - пусть архоны найдут себе кого-нибудь другого: она никому не отдаст Морлина и никому не позволит разрушить их счастье. И сказала, что сейчас смысла стало больше - потому что они могут сами выбирать и решать за себя. Морлин догадывался, что их перерождение - награда от архонов, и, хотя был рад этому, говорил, что не хотел бы что-то от них получать. Посмотри это как на то, что мы взяли сами, отвечала Синдра. Мы захотели - и стало так.
Морлин так похож на Элрика в этом "загоны всегда будут жить в волке"(тм) Будучи гонимым - желает покоя и мира, а получив покой и мир - страдает, что чего-то не хватает, что он привык быть принцем в изгнании. Но Синдра уверена, что всё ещё будет, - и будет по-другому. Они не повторят старых ошибок - они наделают новых. Вместе.

Синдра и Морлин видели людей в пледах и узнали, что Шотландия - это не планета, а страна. Но внезапно больше всего драконье кубло общалось с Эзаром [Эри] Сначала Синдра услышала во время танца, что её назвали "цетагандийкой", и заинтересовалась, что это, видимо, какая-то культура с похожим на лоанеев стилем. Затем Эзар изменил своё мнение, признав, что цетагандийцы так танцевать не умеют, - а после танцев сказал, что они действительно одеваются похоже (а как же гем-грим, ну)). Синдра спросила, с какой он планеты, и заключила, что раз она ни разу не слышала о Барраяре, а Эзар ни разу не слышал об Арайнии, - значит, их сектора находятся очень далеко друг от друга. Эзар пояснил, что цетагандийцы - их враги, и Морлин заверил, что они с Синдрой больше ни с кем не хотят враждовать и теперь сами по себе. И тут же стал рассказывать, какая Арайния богатая планета, с дворцами из золота и горами самоцветов Робер Артуа [Кервен] всё правильно понял и спросил, за что тот так не любит Арайнию. Синдре идея натравить Барраяр на Арайнию тоже показалась забавной.
Но даже представились друг другу Синдра с Эзаром уже после нескольких совместных танцев (знакомство с целым генералом она сочла полезным и понадеялась на новую встречу, если однажды занесёт на Барраяр полетать). Впрочем, вскоре Эзар уже довольно доверительно рассказывал, как однажды преследовал врага на своём летающем корабле и старался его ссадить, чтобы взять чужой корабль как трофей (так Синдра поняла, что для Барраяра летающие корабли - тоже ценность, - а значит, эта планета не чрезмерно богата). Морлин предположил, не был ли тот враг одним из его незадачливых воплощений, на что Синдра возразила, что он летал бы на собственных крыльях как дракон, а не на летающем корабле. А вот на Барраяре драконов не было: Эзар даже талантливо не среагировал на это слово, а просто заметил, что у них никто не умеет летать сам по себе.

Наиболее близко похожими на лоанеев были рогатые сиды (у некоторых лоанеев были чешуйки и другие признаки драконьей крови, так что почему бы и не рога), - но у сидов была какая-то своя атмосфера, так что Синдра до них так и не докопалась (подозреваю, что в глазах сидов они с Морлином выглядели точно так же)). Также Синдра смотрела в сторону кобольда в костюме и думала, что чуточка драконьей крови в нём наверняка есть (если истинные драконы в человеческом облике могут ничем не отличаться от людей, то у Синдры родилась теория, что чем меньше в существе драконьей крови, тем больше проявляются зооморфные мутации: что-то вроде вырождения, как у моругеев). Собственно, персонажа Грея я могу охарактеризовать только словом кобольдшевик
- А с какой планеты вы?
- Что такое "планета"?
- Это небесное тело, вращающееся вокруг звезды. Как называется ваш мир?
- Наш мир вращается вокруг Великой Октябрьской Революции.
- О, это, видимо, какая-то философия...
Кобольд рассказал, что в его мире поклоняются дракону ВелОРу, у которого есть двое помощников (жрецов, подумала Синдра) - Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Просто так обратиться к дракону нельзя: нужно сперва подать прошение. Синдра одобрила такой подход: драконов незачем беспокоить по пустякам. Синдра и Морлин не стали признаваться кобольду, что они - тоже драконы: просто сказали, что в их мире драконов много, - потому что им было забавно наблюдать за его рассуждениями. Морлин сказал, что не все драконы хотят править, - в чём Синдра, впрочем, усомнилась: иные золотые драконы только говорят, будто не хотят (чтобы в белом пальто стоять красивые)), а на самом деле очень даже хотят. Кобольд выдвинул свою классификацию драконов: они бывают сильные, умные и хитрые. И некоторые - умные и сильные, некоторые - сильные и хитрые, а некоторые - сильные и сильные... Ну не поспоришь же
В честь знакомства кобольд угостил их кобольдской настойкой из фляжки. Настойка была на вкус очень мятной (или ментоловой, или эвкалиптовой), так что Синдра сказала, что она похожа на зубной порошок. Некоторое время спустя кобольд поделился открытием: оказывается, зубной порошок делают не из зубов! А Морлин и Синдра в очередной раз решили, что им надо бы организовать собственный драконий культ, - а то у этого культа дракон уже был.

Также на вечере было немало тех, кто был похож на элеев или их потомков (что немудрено: архоны разнесли на лапках элеев по всей галактике). Увидев рыжего Майтимо (Ильдо появился к середине вечера), Синдра была почти уверена, что он элей, - и присоединилась к разговору, когда Майтимо объяснял Фердинанду Оллару [Орф], что в их мире нет светила, а освещают его два древа. Впрочем, звёзды в мире Майтимо существовали, и по ним, как и в мире Фердинанда, ориентировались мореходы. Синдра задумалась, может ли планета находиться настолько далеко от солнца, чтобы оно не доминировало в небе и царила вечная ночь. Там ведь должно быть очень холодно!.. Если, конечно, тамошние элеи не установили повсюду греющие кристаллы.
- А как вы определяете стороны света? - спрашивал Фердинанд. - Запад, восток, север и юг?
- С востока приходят люди... - сказал Майтимо.
- А если люди придут с двух сторон одновременно?!.. - удивилась Синдра и полюбопытствовала: - А как называется ваша планета?
- Что такое "планета"? - последовал уже знакомый ответ.
- Небесное тело, которое вращается вокруг звезды.
- А разве не небесные тела вращаются вокруг планеты?.. - удивился Фердинанд.
- Как называется ваш мир? - подсказал Морлин.
- Арда, - ответил Майтимо.
- А вы из элеев, верно? - продолжала Синдра. - В некоторых мирах их также называют феями или эльфами.
- Мы - квэнди, - с обезоруживающей искренностью сообщил Майтимо, который об эльфах, конечно, никогда не слышал. Но это слово, а также имена на квэнья звучали вполне по-элейски. Идея вращения мира его также удивила: он заявил, что Арда плоская.
- Если вы подниметесь достаточно высоко, выше облаков, то вы увидите, что это сфера, - сказал Морлин.
- У вас есть летающие корабли? - уточнила Синдра.
- Нет. Только те, которые плавают по морю.
- Такие везде есть... А драконы у вас есть?
- Что такое "драконы"?
- Это как... ящерицы, но нет, не ящерицы, - быстро поправился Морлин. - Они очень большие, крылатые, покрыты чешуёй... и очень красивы.
- Как летучие мыши? - предположил Майтимо.
- Только гораздо больше, - сказала Синдра. Хотя она как-то забыла уточнить, какого размера летучих мышей мог видеть собеседник. Впрочем, это был Майтимо времён Валинора.
Многие другие разговоры я пропустил, но какие же трогательные были Майтимо и Финьо [Лассэ]! Некоторые персонажи говорили, что читали про них книжку, - но никто не сказал им, чем для них всё закончится. А Эзар показал Финдекано форский кинжал и сказал, что им убивают людей, - так Финьо ещё до отца стал первым валинорским эльфом, увидевшим клинок у своего горла. В общем, финдросы всегда делают больно иначе

А сеттинг ITL был представлен не только шотландскими охотниками. Синдра завершала вальс Пламя свечи со всем известным доктором Квентином [Векша], и не успел он её проводить, как упал в обморок. Синдра пощупала пульс - пульса не было. По привычке ожидая ситуации "Я не ведьма, это они меня так одели"(тм), она сказала, что ничего ему не сделала, - но, к вящему её удивлению, доктор ожил, и его усадили на диван с бокалом вина в руке.
- Вы можете мне помочь прямо сейчас - заявил доктор одному из сидов.
- Кажется, речь не о вине, - заметила Синдра. - Неужели вот так прилюдно..? Впрочем, каких только обычаев не бывает!
Но после она вспомнила, что у Квентина были необычно холодные руки, и предположила, а что если у него в принципе никогда не бывает пульса, хоть это и странно. Морлин ответил, что тот может быть из пьющих кровь, о которых он когда-то рассказывал Синдре, и что эти существа довольно неприятные (правда, Квентин произвёл впечатление вполне вежливого и обходительного кавалера). Синдра успела забыть обо всех сортах моругеев, которых Морлин навидался на Омбаре (ей запомнилось только, что среди этих существ хватает людоедов, - но потомки демонов вроде бы считались живыми), но была готова слушать его истории снова и снова. А позже услышала, как другой вампир, Эжен Лефевр [Сумирэ], говорит, что он не вполне человек - выбрал другой путь и теперь ни жив, ни мёртв. И что-то там ещё было про бессмертие...
Но ещё более удивительным, чем присутствие потомков элеев и потомков драконов, для Синдры было присутствие одной светлой и одной тёмной сущностей. Это были не архоны - скорее, младшие духи-элайи, которых люди ещё называют демонами и ангелами; причём демон был танцмейстером. Увидеть их, да ещё ходящими во плоти среди людей, было редкостью. А самым удивительным - то, что эти ангел и демон не просто не враждовали (похоже, на этот вечер, который некоторые гости считали сном, было объявлено всеобщее перемирие), но и дружили!.. Для Синдры это стало подтверждением того, что любовь и дружба не знают границ, - ведь и она когда-то нашла общий язык с Дамионом, и никогда не забудет о его помощи.
А вы, вероятно, уже догадались, что этот Марк увидел АзиКроули И более того: увидел свой сбывшийся фанкаст. Я очень хотел посмотреть на Майрет и Гречу как Кроули и Азирафаэля соответственно, - это тот случай, когда именно увидеть хочется даже больше, чем сыграть самому. Люблю этих персонажей, и "Они настоящие!"(с) - совершенно особый кайф и волшебство. Синдра, услышав что-то про Бету по отношению к Кроули: вот, значит, как у них называется планета, на которой обитают демоны!.. (Голосом Каневского: на Бете, конечно, её ждало разочарование.))

Немного о танцахТанцвечер начинался открывающим вальсом. Морлин отважно приглашал Синдру вальсировать, и хотя приходилось его немножечко вести (у меня рука то и дело сползала с плеча Софийки ниже на спину, чтобы удержать контакт) и следить, как бы не врезаться в другие пары в условиях довольно небольшого зала, - мне было с этим вполне комфортно Не слишком опытный партнёр - это не страшно, страшно - это партнёр-бревно, считающий себя дофига опытным (но таковых, к счастью, у нас не было).
Затем, не расставаясь, сходили в па-де-грас (конечно же, Веронский). И, оглядевшись и осознав, что других кавалеров мне всё равно не светит, я уволок Морлина в Морячку, благо это несложный контрданс, - да и побыли первой парой мы буквально один проход, а затем прошли до конца сета второй парой, сиречь буйками, и на этом танец также закончился.
Проскакали шапелуаз, и пришло время Казуарины. В начале вечера я обещал Морлину не мучить его кадрилями из соображений гуманизма (вернее, из соображений драконолюбия, поскольку гуманизма драконам как-то не завезли)), - но, как известно, обещать не значит жениться Сначала Эри собирал сет на Мышь (это всегда главный заговор вечера, чем раньше начнёшь - тем лучше)), и Морлину пришлось смириться с тем, что его автоматически посчитали вместе со мной. А потом мы хотели было пойти в Казуарину с Полиной, но сет уже собрался, и мы остались страдать, утешаясь, что это не последняя Казуарина в нашей жизни... Когда вдруг нашлась Джилл. И возникла идея пройти Казуарину в две пары, сиречь Полине с Джилл и мне с Софийкой. И отлично же прошли! Нет повода не пропускать танцы, если у тебя слышащий партнёр!
Но в Вольных каменщиков я всё-таки Софийку не потащил, поскольку они сложные и быстрые, и я сам их знаю... далеко не на автоматизме. Решился на этот подвиг Эри, который раньше вообще никогда этот контрданс не танцевал. Внезапно собралось два сета, и в нашем сете, кажется, танец не знали больше одного человека, так что пришлось рулить в меру сил. Мы, конечно, путались, но не сломались (главное в этом танце - не сводить глаз с партнёра и не потерять его)), и главное, что всем в процессе было весело
И в Пламя свечи Софийка также была утащена с заверениями, что это просто мутация Испанского вальса. Танцевали, конечно, под опенинг из Good Omens... Который вдруг непостижимым образом оборвался Пришлось заканчивать танец там, где закончился диван. И Домино-5 героическая Софийка тоже не избежала, и мы с Кэти старались рулить остальными тремя участниками нашего сета. Опять же - путались, но не сломали танец: никто не потерял своё место и все побывали пятым номером, а это успех! Завершилось первое отделение котильоном с яблоком (большим и красивым, не иначе как из райского сада, откусывать не запретили, но я не стал)). Желающих было не слишком много, так что это был короткий (но приятный) котильон.
Второе отделение началось тем, что мы с Софийкой сходили в Московский менуэт. С ним всё как обычно: не встаёшь первой или последней парой и калибруешься по соседям. Вот это - точно арайнийский танец: элеи могут никуда не спешить А марш Карусель был, конечно же, под Куклу колдуна. И, едва воссоединившись после марша, Синдра и Морлин просто не могли не сходить в From Among Dragons. Один из самых красивых контрдансов, так похожий на полёт И я так рад, что Морлин тоже проникся gypsy turn, который я так горячо люблю, - потому что, танцуя в небе, тоже иногда держишь друг друга только взглядами, не соприкасаясь. Как же здорово, когда партнёр всё впиливает! Обязательно будем ещё танцевать Драконов.
И случилась Мышь, и от сетов было тесно И наш сет годно прошёл Мышь - не идеально, не без косяков, но не заруинив даже финал! Это определённо была Мышь, а не мышевуха, и я получил удовольствие, которое не так часто удаётся получить, протаскивая в Мышь неопытного партнёра. А Софийка призналась после, что это была её первая Мышь. Конечно, Синдра уверяла Морлина, что от кадрилей ещё никто не умирал, и вообще Мышь - не мёртвая петля (особенно когда за тобой гонится стая золотых драконов, добавил Морлин), - но это всё равно достижение. Поздравим с потерей мышиной девственности красивым дебютом! (В целом, глядя на Морлина и Эзара, Синдра заподозрила, что из воздушных асов получаются лучшие танцоры.))
Станцевали тот самый танец про измены Конский бранль, и к вящей моей радости Софийка согласилась и на Большой фигурный. Я тут, наверное, неприлично много восхищаюсь своим кавалером, - но это же всегда такой кайф, когда партнёр не сопротивляется "корзиночке"! И мелкие погрешности становятся неважны, потому что это танец только для двоих. Но потом программу конца второго и начала третьего отделения стали жёстко резать, ибо мы не укладывались в тайминг, даже продлив зал на ёщё один час. А мы-то с Софийкой надеялись, что если по окончании программы ещё останется время, можно будет пролоббировать Свечи в темноте, Зимний сон или Бевериджа... В результате пошёл под нож Венгерский марш, а когда нож навис над Богемкой - мы думали, что увидим дуэль между генералом и демоном, поскольку Эзар уже успел пригласить на Богемку даму Было принято компромиссное решение перенести Богемку в конец программы.
К счастью, Павана графа Осборна всё-таки случилась. Я очень хотел, чтобы Синдра и Морлин её станцевали, и вот это сбылось Танец, заканчивающийся расставанием, - но, как верно заметил Морлин, партнёры при этом смотрят друг на друга, так что остаётся надежда на новую встречу. А когда Синдра порадовалась, что он начал втягиваться в танцы, - Морлин сказал, что ему нравится находить в них смысл, который в них вкладывали создавшие их люди - или, быть может, архоны.
- Танцы создавали люди, - заметила Синдра. - И другие смертные. Они отразили в танцах скоротечность своей жизни.
- Верно, архоны ведь не умеют любить, - согласился Морлин.
Новым вальсом-котильоном также пришлось пожертвовать, зато мы пошли во Французский интимный вальс. Он был под какую-то больно быструю музыку, так что не успеваешь насладиться, собственно, интимностью, особенно когда танцуешь с прогрессией Да и трек был коротким, вжух - и всё. Синдра ворчала, что всё ускоряется.
И напоследок сходили в Чёрную лошадку под Ночную кобылу. Танцуешь-поёшь, что может быть лучшим завершением вечера И - финальный вальс. Предполагалось, что во время Богемки публика уже начнёт собираться-переодеваться, - но мы с Софийкой продолжали стоять в обнимку, смотреть на красивое и доигрывать. Когда-нибудь я сойду с ума достаточно, чтобы освоить эти чёртовы пивоты хотя бы чисто из принципа, - и тогда меня ничто не сможет остановить

После танцев драконий клубок отправился полетать, ибо ничто не может быть прекраснее ночного полёта. А мы с Софийкой и остальными - очень быстро собрались и отправились к метро. И на обратном пути в метро я коварно предложил Кэти провести сыгровку к Излому у нас дома, поскольку платить ещё и за сыгровку никому из нас не улыбалось
Люцию ещё раз с наступившим и спасибо, что всех нас здесь, и у стольких людей сбылась возможность побыть любимыми персонажами! И, конечно, спасибо Софийке за Морлина, рыжий дракон заслуживает всей любви во вселенной

@темы: я и бал, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, барраяр и барраярцы, окститесь, юноша, house of feanor, in tenebris lucet, мы потеряли антихриста!, радио Эфир в прямом эфире

Фото от (с)Ши-сан - тоже всегда радость Даже когда освещение оставляет желать. И на сей раз это фото с прекрасного игробала в сеттинге InTenebrisLuсet. Хронологически они явно вперемешку, но и это не страшно.
Флора [впс] и Уильям Гросскорт [Майрет] в немножко бесконечном Французском вальсе:
Ещё красивых вампиров?
Элеонора Левантская [Орф] и сэр Ричард Маккинтайр [Ренджи], пока ещё простой смертный, упавший с балкона:

Викинг Эйгиль [Драуглин] и его спутница Кейси [Эсте]:

Август [Эния] и Ирэна Беатриче делла Скала [Аредэль]:

То, чем обычно и заканчивается внезапная привязанность древней вампирши к смертному, - сиречь обращение посреди бала и последующие обнимашки с братьями-птенцами (в кадре Юлиан [Джилл], близнец Августа):

Флора в одном танце со своей патронессой Еленой [Дарьюшка]:

И в Свечах в темноте:

Просто красивая Анжелика де Ноай [Берто] и блистательный хозяин бала, Анри Флорентиец [Сирша]:

И немного профилей с парада - Флора и Элеанор [Люция]:

Явно гранд-марш (или полонез), валлийцы Квентин Рэдклифф [Векша] с Береникой [Полина]:

Герцог Эскал [Греча] со своей обращённой Маддаленой [Ранвен] представляются хозяину:

Узнаю Московский менуэт с одного кадра:

Анжелику и ещё кого-то размытого вальсирует Грегори [Анна Валериос], один из самых частых партнёров Флоры в танцах:

Ну, не зря антуражный кубок не забыл

Не менее явственный Па-де-Верона, в коем так логично оказаться с герцогом:

Неунывающий юный Джереми [Кано]:

Весьма галантный Фабиан [Каро]:

Неизбежное общее фото - с нормальными лицами и вср@тое:

И немного антуража и огонёчков: не зря же я эти свечи расставлял в приступе игротехники

@темы: портрет в интерьере, я и бал, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, in tenebris lucet

Убитые текстами глаза и мозг безапелляционно возжелали картиночек, так что страдайте. Складываю на коленке из того, что под рукой накопилось.

"Что ж, зажжённому положено гореть"(с). Захотелось выразить визуалом "искру-бурю-безумие" по личным персонажным итогам Курительного Салона - получилось максимально неочевидно (и, кажется, "читается" справа налево)).

Не спрашивайте, почему лебеди. Возможно, они пролезли следом за романсом Кальдмеера, который неизбежно играет в голове, когда персонажи впервые встречаются на поле боя с двух враждующих сторон. Знали мы, восток и запад не свести...

Когда-то ещё напишется отчёт со Старых Зеркал (последней игры по ITL), а иллюстрация уже есть. Не столько о персонажном (коллаж про Элизабет был бы про медицину, про танцы), сколько об атмосфере игры в целом. О дороге, об обретённом доме, о небе под защитой, о простых и хрупких радостях, которые особенно ценишь в военное время, и о надежде упрямой, как первоцвет.

@темы: aesthetics, соседи по разуму, in tenebris lucet

А вот и последняя пачка ранее не выложенных игровых фото - и одно из лучших воспоминаний прошедшего лета, единственная полигонка с ночёвкой. А ведь кому скажи ещё лет пять назад - и это словосочетание, "единственная за лето полигонка", воспримут как "я выбрал одну масштабную игру и к ней готовился", а не как "других полигонок, на которые не надо было бы ехать в другой федеральный округ, в принципе не поставили". Тут я, конечно, не считаю большие фестивально-бугуртные игры без кросспола, плюс пара игр могла пройти мимо меня по незнанию (слышал про что-то по Долгому Миру, но не присматривался, ибо рассчитывал на Долгий Мир от Лисс), - но всё равно как-то удручает. Сказал бы, что надо исправлять, - но где ж я силы возьму на невостребованные идеи.
Но вернёмся к фото - их сделал героический Грей (с)aleksgrey / вконтач. Много красивого и атмосферного, и возможность посмотреть на то, что пропустил. В начале пусть будет Квентин Рэдклифф [Векша], мастерский персонаж и главное историческое лицо сеттинга. В кандалах, но это временно.
Смотреть дальше?
Синие цветы вокруг замка - и его игротехнические обитатели: видимо, лорд Линделл с супругой (жаль, что в сетке не упомянуты игротехи, в том числе сиды) и священник [Эния].

Доигровое общее фото вампирского блока.

Великолепный сид Туман [Холлен] и его колдовской кубок.

Отряд Охотников идёт по холмам и вваливается в сидский лабиринт. Во главе отряда, в синюю клеточку, - Квентин Гонн [Сирша].

Немного антуража лабиринта:

Сида Крапива сожрёт ваше сердечко <3

Егерь привёл в замок мадам Алису [Мэсс] в сопровождении Беатрис Суон [Рейн] и Тома Харди [Майрет].

В то же время остальные вампиры скучают в охотничьем домике. Профессор Вильгельм Хайдеггер [впс] косится на своего непутёвого студента Гилберта Холдера [Даэрон].

И вот уже Джордж Хантер [Джонт] и Джордж Харрис [Лорналин] ведут вампиров смотреть на сидские достопримечательности - незадолго до "давайте разделимся".

Гилберт списывает надписи с древнего камня, вороны следят.

Профессор и Питер Паркер [Лотти] также осматривают окрестности.

А Саймон Смит [Тоха] не забывает о бдительности.

Вампиры знакомятся с Оливером Кроу.

"Вперёд, к замку", как бы говорит Квентин Гонн.

Заглядывающая за деревья Виктория Уоррен [Ортхильда].

Уже не совсем Харман Яноро, а уже частично древний вампир Гораций [Макс] со "свитой" из Саймона и профессора прибыл к сидскому лабиринту.

Саймон защищает Горация от крапивного веника, и встреча двух бывших возлюбленных.

Сида Поганка и рисунки её гостей.

Охотники захватывают охотничий домик. Ну то есть как захватывают... Квентин Гонн явно скучает с приставленным к горлу ножом.

Лили Спенсер [Руш] с очень красноречивым выражением лица.

Джордж Хантер - который, очевидно, Артур Уоррен - принимает причастие в полевых условиях. И перестаёт быть вампиром к общей радости Охотников. Также в кадре ещё двое мастерских персонажей: Мэттью МакКинлох [Шелли] и Фрэнсис Редфорт [Сумирэ].

Следующий на очереди к причастию - Джордж Харрис.

Увлекательное чтиво - отчёт о посещении доходного дома...

Оставшиеся бездомными вампиры встречаются с уже свободным Квентином.

Дея [Рыська] знакомится с Крапивой. Предполагаю, что нашли общий язык: у обеих языки колючие.

Саймон и Том Харди припёрли камни и думают, что теперь с ними делать.

Совместное фото освобождённых сидов.


А завтра - долгожданное Слово Владыки. Удачи всем нам.

@темы: портрет в интерьере, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, in tenebris lucet

Извиняюсь за многопостов, но пока у меня есть кусочек свободного времени - навёрстываю. А то гора невероятно красивых фоток со Spellbound довлеет надо мной!

Вечер в доме мадам АлисыФото на телефон от Макса, стилизованные под живопИсь. Вот он я, профессор Хайдеггер, с актрисой Беатрис Суон [Рейн]:

Он же читает лекцию, и на втором кадре он виден на заднем плане, а на переднем - дамы: мисс Лили Спенсер [Руш], Беатрис и цыганка Дея [Рыська].

Мадам Алиса [Мэсс] беседует со своими девочками, там же игротехнический-мастерский кот [Сумирэ].


Однажды в МондштадтеФото на телефон от Кальтэ перед игрой, дабы запечатлеть, какие все были офигенно красивые!
Чудесный пейринг из Эмбер [Ши] и Эолы [Лиссиэль]:

Чуньюнь [Птаха] и Синцю [впс]:

Кэйя [Амарт], по совместительству мастер, поэтому жестикулирует во время парада:

Альбедо [Луар] на фоне лиры Венти, спрятавшейся среди мишек:

Джинн [Ликс] и Венти [Сакура], и просто Джинн:


Чуть не забыл: Без сожаленийБез сожалений, фотки, сделанные уже после игры. Погладил своё убожество Усянь - Тари.

Парный портрет Нефритов. Сичэнь - Птаха.

@темы: портрет в интерьере, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, демоны по вызову круглосуточно, in tenebris lucet, gayshit panic

Продолжаю спам фоточками, перехожу к текущему сезону, наконец-то! И первой игре января по вампирам эпохи Ренессанса. Фото, правда, только с мастерского телефона (с)Сирши, но на память - лучше что-то, чем ничего, так что я утащил наиболее удачные.
Единственный кадр, на котором я не слишком похож на отражение в кривом зеркале Антонио [впс] и Керт [Мориэль], видимо очередной диалог на тему "Некрасиво. - Мне тоже не нравится". (Я долго думал, куда спрятать богатства Антонио - жемчуга и камни: карманов нет, камень в сапоге - плохая идея, даже если он драгоценный... Вспомнил игры по востоку и спрятал их в рукав.))
Смотреть дальше?
Керт, его матрона Арианна фон Курен [Орка] и жрица Карменты Недда Джустиниани [Асмела] в святилище, вероятно во время ритуала разрывания уз.

Лукреция ди Морра [Ортхильда] недовольна Микеланджело [Ренджи].

Гауденца Джербино [Руш] со своим секретарём Амадео Леоне [Андреас].

Бессмертный (во всех смыслах)) Гирландайо [Векша] и Виталь Бьянки [Той]. (На Векше можно видеть берет Рихарда, который вообще-то птахин пожизнёвый берет, - потому что какой же человек Ренессанса без берета!))

Виталь с Гауденцей, вероятно перед его обращением или после.

Гауденца с хозяйкой дома, Франческой д'Ардженио [Лиза].

Керт и Микеланджело.

@темы: портрет в интерьере, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, in tenebris lucet

Когда-то в марте я обидно проболел Наследство Горация - деньрожденную игру Векши, куда собирался выгулять своего вампира-итальянца, композитора Антонио Долорозо. А когда Сирша анонсировала игру по вампирам Италии эпохи Ренессанса в том же сеттинге ITL, я некоторое время сомневался, потяну ли я играть за два дня до своей игры, но потом всё-таки решился - ибо нельзя пренебрегать такими подарками судьбы: когда бы я ещё смог закрыть гештальт и сыграть Антонио, да ещё и в естественной среде обитания, буквально новообращённого?.. К тому же я давно ждал возможности выложить эту картинку, лучше тысячи слов отражающую моё намерение играть по вампирам

Итак, у меня было немножко самоуважения, толстовка прикид Алва-стайл (говорите, нужно больше бархата и шёлка? - их есть у меня)) и старые конспекты. Жаль, что по игре не было обозначено конкретного года, так что я не знал, была ли уже основана флорентийская камерата - предтеча итальянской оперы, - но решил для себя, что её идеи уже в ходу.
Доигровое пожизнёвоеНапрасно я думал, что игра Асмелы по Японии в тренировочном зале для боевых искусств была разовой акцией: что-то мне подсказывает, что столкнусь с этой территорией я ещё не раз, ибо недорогие помещения в Москве стремительно заканчиваются. А поскольку я не был уверен, что найду дорогу сам, - утром прошлого четверга я договорился упасть на хвост Ренджи на Автозаводской. Ровно в 11.45, ни минутой раньше или позже (иногда мои внутренние часы удивительно точны), я вышел из вагона и встал у инфососа. Некоторое время спустя там меня подхватила на бегу Ортхильда, поскольку оказалось, что Ренджи ждал нас на скамейке в конце станции. Добиралово от Автозаводской показалось мне не сильно длиннее или короче добиралова от ЗИЛа - просто нужно преодолеть бесконечный лабиринт надземного перехода.
На месте мы были более чем вовремя, так что я успел и прикинуться, и понаблюдать за развешиванием картин, и помочь с распутыванием гирлянд, которые очень мило эти картины подсвечивали. К параду Векша попробовала приклеить вампирские клыки, но на практике выглядело как "Фыф... фыфна... нет, это невозможно! Шестнадцать!", и клыки были сняты Всё-таки с фейскими ушами много проще!.. И игра началась. Можно было периодически заглядывать в раздевалку и пополнять кружку красным соком, а также втихаря (вампиры же не едят) трескать вафли, - голодным я не остался. Делать мне было, в отсутствие сюжета, особо нечего - в алхимический поиск крышечек я вовлечён не был, как и в разборки гильдий, - и спасибо Мориэль и Фане, что мы успели завязаться, а движухи я и не ждал. Наверное, стоило быть большей драма квин, как и подобает Антонио, - но, с одной стороны, я несколько выдохся, а с другой, не было повода. В целом и игрой, и собой я доволен: то, что доктор прописал, чтобы раскачаться на грядущий сезон в хорошей компании.

Антонио Долорозо. Отчёт отперсонажный. Неизбежны неточностиДружеский совет: если патрон отпускает вас провести время в своё удовольствие, распорядитесь этим шансом как следует. Что до меня, то я отправился во Флоренцию, где знаменитая покровительница искусств Артемизия ди Мольфета продала свою виллу вместе с коллекцией картин Франческе д'Ардженио, состоявшей в Совете города. По этому случаю, дабы скрепить сделку, покупательница устраивала приём и выставку картин флорентийских мастеров. Разве можно пропустить такое событие? Ведь все картины после выставки наверняка будут выкуплены.
Поприветствовав хозяйку, я начал осматривать экспозицию. Она была весьма разнообразна: и живописные полотна, и наброски обнажённой натуры для будущих картин, и гравюры для бестиария... А среди гостей я увидел знакомое лицо: Керта, прибывшего с менее цивилизованной стороны Альп. Однажды мы уже встречались, и он показался мне достаточно подозрительным, чтобы я счёл нужным за ним проследить и провёл за этим приятным занятием одну ночь и часть дня. Так и знал, что он меня преследует!.. Впрочем, вскоре всё оказалось куда прозаичней: он сопровождал свою матрону, Арианну фон Курен, главу Гильдии святого Луки. В этой гильдии состояли художники и печатники (оттуда и были привезены гравюры, немало привлекшие моё внимание), и Арианна собиралась распространить её влияние на Флоренцию, где живописцы входили в Гильдию врачей и аптекарей. Надо полагать, глава Гильдии врачей, Гауденца Джербино, была... не рада.
- Чем обычно развлекаются на таких приёмах? - спросил меня Керт.
- Беседуют. Иногда играют в азартные игры, но, увы, я не взял с собой карт.
- Когда всё это закончится, вы ведь покажете мне места, где можно нормально развлечься, как в прошлый раз?..
- Разумеется, - пообещал я. - Если вы задержитесь на пару дней, здесь ожидается игра в мяч.
- И как в ней можно поучаствовать?
- Можно делать ставки.
- А как в неё играют? Нужно отобрать мяч у противника?
- Да, приёмами рукопашной борьбы. На эту игру выставляют специально обученных людей. Она... довольно грубая, но это увлекательное зрелище. Кровь и песок!..
- Только смотреть - это скучно. Я тоже хотел бы поиграть.
- Но... это кровавая драка. Незачем опускаться до такого. Есть более цивилизованная версия этой игры, в которую играют вельможи, даже Папы...
- Впрочем, вы правы, - признал Керт. - С нашей стороны нечестно выходить против людей, ведь мы заведомо сильнее.
К сожалению, Гильдия святого Луки не привезла художников, которые могли бы лично посоревноваться с художниками Гильдии врачей, а Керт не рисовал. Впрочем, спутник Гауденцы, Амадео Леоне, также художником не был, - зато наверняка вдохновлял многих своей красотой. А Гауденца при знакомстве с Арианной была весьма вежлива и сказала, что если встречаться представителям гильдий, то только для обмена опытом, и ни для чего иного. Было предложено устроить конкурс художников дистанционно, передав им одну общую тему, которой надлежало придерживаться, и дав достаточно времени для работы; Арианна говорила, что её мастера могут работать очень быстро, - однако не всегда скорость означает качество.
Ещё одним примечательным гостем был маэстро Гирландайо. Недавно он сымитировал свою смерть от лихорадки как старого мастера Доменико и отныне выступал перед смертными под видом его сына Ридольфо (что при этом сталось с подлинным Ридольфо, если таковой когда-либо был рождён и записан в церковных книгах, - история умалчивает). По тому, как он сказал своему ученику Микеланджело не слишком горевать о покойном, а также по тому, как спокоен был сам Микеланджело, нетрудно было догадаться, что этот смертный понимал, что находится в обществе вампиров. Правда, светские мероприятия были ему явно в новинку: он явился в простой суконной рубахе и шерстяном плаще, чем вызывал недовольство некоторых гостей и сразу понравился Керту, решившему, что найдёт с ним общий язык.
- Это ничего: когда у него будет больше заказов, он сможет купить себе богатый костюм, - говорил я.
- Скорее, он купит ещё один кусок мрамора...
Всем было известно, даже за пределами Флоренции, что Микеланджело считал себя скульптором, а не живописцем, и состоял в Гильдии каменщиков и строителей, - хотя его фрески и полотна поражали монументальностью и скульптурным объёмом настолько же, насколько его скульптуры поражали живостью и живописным изяществом.
Я слышал, что недавно у Микеланджело погиб подмастерье, что поставило его в затруднительное положение - он и без того имел обыкновение не заканчивать работу в срок; по тому, как грубо он говорил с Лукрецией ди Морра, пророча ей "славы Герострата", можно было понять три вещи: во-первых, он запомнил хотя бы одного персонажа античной истории, что делало его уже не таким неотёсанным варваром, каковым он хотел казаться, во-вторых, он явно возлагал на Лукрецию вину за смерть подмастерья, и в-третьих - под покровительством Гирландайо он очевидно не успел осознать, что с вампирами опасно быть невежливым.
- Если вы обижены на даму, вам следует немедленно перед ней извиниться, - посоветовал я.
- Это почему же? - удивился Микеланджело. - Я не должен извиняться, если она не права! Мужчины и женщины равны, и ничто не даёт ей право...
- Помилуйте, но мы же не на научном диспуте, где все равны и каждый может отстаивать ту правду, какую считает нужным, а затем другую! Таковы правила этикета, если вы желаете сохранить благосклонность дамы.
- Этикет... - Микеланджело только отмахнулся, всем своим видом демонстрируя, что женская благосклонность ему не нужна. Я не мог с ним согласиться: несмотря на то, что нрав (чтобы не сказать - норов) Лукреции был притчей во языцех, едва ли её запомнят в веках именно за него, а не за её картины. Скандалы в сообществе вампиров и в мире людей вспыхивают и гаснут, забываясь без следа, а картины остаются.
Всеобщее внимание привлекла странная картина, которой не помнила хозяйка дома и в авторстве которой никто не признавался, - никто не знал, откуда она взялась на выставке. По мнению Микеланджело, с коим все согласились, неизвестному художнику недоставало знания анатомии, зато он смело использовал яркие цвета. Я предположил, что сюжет картины - аллегория рождения Спасителя, заказанная неким вельможей в честь появления на свет наследника. В верху полотна был изображён Творец, чьи волосы развевались среди облаков, в центре помещался герб с двуглавым орлом - по-видимому, герб заказчика, апеллирующий к орлу Священной Римской империи, - а внизу находился младенец и две коленопреклонённые фигуры, должно быть родителей либо святых покровителей. Рядом с младенцем художник пририсовал, довольно мелко, многоярусный фонтан - символ церкви и Фонтан жизни, источник веры, аллегорию зачатия. Другой символ, за спиной младенца, трудно было разглядеть, и я решил, что это павлиньи перья, почерневшие из-за неверного состава красок и сделавшиеся похожими на змей.
Тут поймали двоих подмастерьев, близнецов, юношу и девушку, которые тайно пробрались в дом следом за Микеланджело - вернее, опередив его, когда узнали, куда он направляется. Они признались, что эта картина была ими написана и повешена, и гости благосклонно отнеслись к их желанию быть увиденными. Однако Франческа велела картину снять и хотела выгнать незваных гостей вон, так что пришлось Микеланджело заступиться за них, а Гирландайо - заступиться за Микеланджело, и инцидент был улажен. Подмастерьям позволили остаться, но отправили их переодеться - зачем-то они были в масках и, похоже, обменялись одеждой, отчего угадать, кто из них какого пола, не представлялось возможным.
Когда все гости отдали должное картинам, они отвлеклись от выставки, и ряды между ширмами, на которых те (не гости) были развешаны, опустели. Беседуя с Кертом и его матроной, я краем глаза заметил, как картины рассматривает в одиночестве красивая рыжая вампирша - Фелиция, обращённая Франчески, - но не обратил на это большого внимания. Однако что-то меня тревожило, и некоторое время спустя я также прошёл среди ширм и заметил, что один холст кисти Гирландайо, с Мадонной и младенцем, повреждён - разрезан ножом поперёк. Арианна и Керт подоспели сразу после, как услышали мой возглас. Все были согласны с тем, что портить картину - варварство, но никто не видел, кто это совершил. Решено было не снимать картину с выставки, но и не говорить ничего Гирландайо, поскольку его это сильно расстроит.
Фелиция могла быть последней, кто видел картину целой, потому я подошёл к ней спросить, не заметила ли она ничего необычного.
- А что случилось? - поинтересовалась она.
- Кто-то порезал картину.
- Картину? Вы считаете то, что здесь развешано, картинами?.. - она презрительно выделила голосом последнее слово. Я даже оторопел: что-что, а избранные работы мастеров невозможно было назвать мазнёй и найти что-то, что бы их превзошло.
- Разумеется. Даже если картина вам не нравится, нельзя не оценить мастерство художников...
- Они бы ещё кресты нарисовали, - фыркнула Фелиция.
- Конечно, вампиры не могут рисовать кресты, - пожал плечами я. - Но ничего не поделаешь с тем, что большинством заказчиков остаются представители церкви.
- Вот именно.
- Но ведь это не повод портить картины. Мы можем работать над тем, чтобы античные сюжеты становились более популярными, как уже делают многие гуманисты.
Так вот в чём дело... некоторым вампирам не нравились картины на религиозную тему. Фелиция фактически и не скрывала, что это она испортила полотно, - но как я мог бы открыто её обвинить, не имея доказательств? Её матрона была хозяйкой дома, ей всё сойдёт с рук, даже при том, что она ставила репутацию Франчески под удар.
Тем временем то, что выбор пал именно на картину Гирландайо, всех удивляло. У меня было только одно объяснение, которое я держал при себе: это полотно висело в наибольшем отдалении. Но если Фелиция в самом деле имела зуб на Гирландайо лично... рискованно для юной вампирши было бросать такой вызов.
- Кому-то не нравятся женщины? Младенцы? Деревья?.. - недоумевал Микеланджело.
- Но на выставке есть ещё одна Мадонна с младенцем, - заметил я. - А деревьев хоть отбавляй.
Неизбежно вспомнили о несчастном Боттичелли, который сошёл с ума и сжигал собственные картины, - а всё из-за проклятого Савонаролы.
- Единственное хорошее, что сделал Пьеро де Медичи, - это то, что он повесил Савонаролу, - говорил Микеланджело.
И когда удивлялись, откуда в век Возрождения взялся такой человек, как Савонарола, я объяснял:
- Так бывало во все времена: чем выше поднимается дух, тем ниже падает противодействие ему.
Микеланджело, казалось, принял причинённый картине вред очень близко к сердцу. А я говорил: если хочется что-нибудь уничтожить - купи и уничтожь. Некрасиво и по-детски - портить результат чужого труда, который должен был быть дорого оценён. Франческа также была огорчена происшествием, а я впредь одним глазом всё время присматривал за картинами.
Тот подмастерье из мастерской Микеланджело, которого звали Джулиано, неожиданно показался мне знакомым, и сам обратился ко мне:
- Как продвигается работа над серенадой?
- Серенадой?.. Ах да...
Чёрт меня дёрнул тогда согласиться заплатить за портрет не деньгами, а музыкальным произведением!..
- Помните, вы заказали у меня портрет?
- Да, припоминаю, заказал... или это был не я... да, точно, было дело: мы пили в кабаке, и одна моя поклонница попросила меня заказать ей в подарок мой портрет. И я не мог ей отказать...
- Так что насчёт моей серенады? Я должен спеть её под балконом своей возлюбленной уже следующей ночью!
- О, она... в процессе. Уверяю вас, к утру всё будет готово! А вы уже нашли поэта, который напишет текст серенады?
- А вы его разве не напишете?
- О нет, я композитор, а не поэт.
- Ну, тогда я сам что-нибудь придумаю...
- А петь вы умеете?
- Нет. Но это не страшно, она наверняка оценит мои старания!
- Какая жалость. Как бы я хотел, чтобы на мою музыку писали красивые стихи, и чтобы их хорошо декламировали... Но найти настоящего поэта и талантливого исполнителя так сложно!..
И угораздило же влипнуть! Я даже вспомнил, как позировал этому парню, но предварительные наброски, которые я успел увидеть, не давали представления о том, насколько мне понравится результат. А для серенады мне было необходимо вдохновение.
- Вы знакомы? - спросил меня Керт с некоторым удивлением.
- Да, одна моя поклонница попросил меня заказать у него ей в подарок мой портрет, а я взамен согласился написать серенаду для его возлюбленной, которую он споёт... И если вы запутались, то это нормально: я тоже поначалу запутался. Но уже распутался. И моя поклонница получит мой портрет, а его возлюбленная получит серенаду!
Тем, кто меня слышал, показалось хорошей идеей менять искусство на искусство. А я ещё не раз говорил о том, что хотел бы найти поэта и исполнителя, о чём мечтает каждый композитор, - и где, как не здесь, во Флоренции, где создавались музыкальные кружки.
- Но для чего вам нужен поэт? - спрашивали меня.
- Простите мне мой пафос, но, как известно, в начале было слово, и слово - основа всего. Слова - тоже музыка, и они должны звучать, как в античном театре!..
Я видел, как Микеланджело пишет углём что-то, похожее на стихи, но он, как обычно, был слишком скромен и повторял, что он не поэт, а скульптор. Как будто человек Возрождения не может быть и скульптором, и художником, и поэтом, и много кем ещё!.. Но я щадил его скромность и не стал читать стихи, тем паче что в них, похоже (нельзя было не заметить случайно: он писал весьма крупным почерком), было нечто романтическое.
Дабы сгладить неприятные впечатления от испорченной картины и не дать гостям заскучать, Франческа предложила провести состязание художников: участники должны были сделать наброски её портрета, после чего она выберет лучший и закажет портрет у его автора. Ловко придумано! Я бы тоже не отказался от того, чтобы сразу несколько художников рисовало меня. Микеланджело был настолько благороден (или же настолько скромен?), что поначалу отказался участвовать, отправив вместо себя Джулиано, - но Франческа настояла на его участии.
- Самое время делать ставки! - предложил я.
Мою идею поддержали, и Гауденца велела Амадео записывать, кто на кого ставит. Я поставил крупный рубин на Гирландайо, Керт ставил на Микеланджело, а Фелиция поставила на Лукрецию, с которой была дружна. Ставки достались Фелиции: Франческа выбрала эскиз Лукреции. А Недда Джустиниани, жрица Карменты, была так добра, что выкупила остальные наброски. Также она заказала у Микеланджело роспись стен святилища растительным орнаментом - виноградными лозами и цветами, и Керт решил заказать у него что-нибудь, видимо в качестве поддержки.
- Если хотите ему позировать, то можете получить свой портрет, скажем, в образе Геракла, - сказал я ему.
- Нет, пожалуй, лучше я закажу скульптуру, - и он заказал Микеланджело статую единорога с девой.
- Непорочной девой? - уточнил Микеланджело.
- Можно не слишком, - ответил Керт, понизив голос.
- Хорошо. Единорог с порочной девой, - согласился Микеланджело, также шёпотом. - Никто не будет знать. У меня как раз есть подходящий кусок мрамора, не придётся никуда ездить.
Большей частью я занимал себя тем, что наблюдал за работой художников, которые представляли свои эскизы и рисовали новые прямо на столе, специально для того оборудованном. У Лукреции было много набросков женской обнажённой натуры, на основе которых она планировала создать полотна с античными героинями. Кто-то посоветовал ей изобразить Медею, раз она любит отрицательных персонажей.
- А мужчин вы не рисуете? - полюбопытствовал я. - Скажем, Прометей прикованный, святой Себастьян, Аполлон, в конце концов...
- Святой Себастьян - это избито и банально, - отрезала она.
- Да, это популярный сюжет, но ведь каждый художник раскрывает его по-своему!..
- А если бы я рисовала Прометея, то я бы нарисовала его приносящим людям огонь.
Даже Микеланджело примирялся с Лукрецией, когда они обсуждали искусство, и она готова была выслушивать его советы относительно её живописных полотен.
Гирландайо же рассказывал байку о том, как однажды так увлёкся, делая наброски с натуры на площади, что не заметил, как зашло солнце, пока оно не обожгло своими первыми лучами его пальцы. К счастью, ему удалось добраться до ближайшего дома и попросить там об убежище.
- Хорошо, что это была не церковь, - усмехнулся я.
- Нет, это был дом местного адвоката, который был не против меня принять.
- Всё равно это очень рискованно. На такие случаи следует иметь, например, паланкин...
Затем, выйдя в коридор, я обнаружил Керта, который задумчиво ходил вдоль стены с большим зеркалом.
- Вы раньше бывали в этом доме? - спросил он.
- Нет, прежде не доводилось.
- А знаете ли что-нибудь о его архитектуре?
- Я не очень хорошо в архитектуре разбираюсь...
- В таких старых домах иногда спрятано немало интересного.
- Это верно, - признал я, постучав по стене. - В них порой бывают полые стены, в которых прежние владельцы прятали тайники с сокровищами... а также замуровывали своих врагов живьём.
- И устраивали тайные проходы.
- Да, конечно, и тайные проходы!.. Но что именно вы ищете?..
Я не без удивления смотрел, как Керт принялся ползать на коленях у декоративного карниза, тянувшегося вдоль стены галереи, и что-то под ним нащупывать. Я присоединился к нему, но нащупал только клубы слежавшейся пыли.
- Не знаю точно, но чувствую, что здесь что-то есть.
Я и моргнуть не успел, как он извлёк какой-то свиток и резво засунул его к себе за пазуху. Чутьё на тайники - полезное качество!..
- Нужно отдать это хозяйке, - произнёс он.
- Да, это будет справедливо, - согласился я, думая, что он имел в виду Франческу. Но Керт прежде всего показал находку своей матроне, и кто бы стал его в этом винить?..
Впрочем, Франческу также посвятили в эту тайну... точнее, будем честны, тайны из неё не делали, напротив: чем больше вампиров могли об этом узнать, тем больше была вероятность, что кто-то знает об этом нечто могущее быть полезным. Найденные записи принадлежали некой исследовательнице-алхимичке, не успевшей завершить эксперимент. Керт и Фелиция, которая изучала алхимию, принялись собирать указанные в свитке ингредиенты. Кажется, среди оных фигурировали слёзы девственника, а также им надлежало побыть сначала соперниками (и они сыграли в кости), затем подружиться...
Недда призвала всех присутствующих вампиров почтить Карменту в её святилище. Я в числе первых направился туда: обращения к богине пока не перестали волновать и вдохновлять меня. Ещё совсем недавно я и не подозревал о том, что античные божества на самом деле существуют. И, признаться, после обращения в вампира мне не хватало торжественной церковной атмосферы, хоть я никогда и не был набожным человеком. Жрица напомнила, что в святилище нельзя входить в кожаной и меховой одежде, и я оставил сапоги за порогом, а Гирландайо пришлось снимать свою меховую накидку. И пусть у меня не было с собой даров, чтобы порадовать Карменту, и просить было не о чем, - я, как всякий раз, мысленно благодарил её за то, что она никогда не отворачивалась от тех, кто продолжал жить после смерти.
Говорили, что в эту ночь подобает исполнить волю Карменты и провести в святилище добровольное обращение нового вампира. Однако Виталь Бьянки, секретарь Гауденцы, что исполнял перед смертными роль "дневного" главы Гильдии врачей и аптекарей, но давно желал обрести бессмертие, был обращён своей матроной за пределами святилища. Гауденца не сразу сказала, кого она обратила, и я, услышав разговор о пополнении, спросил:
- Кого можно поздравить?
- Поздравьте меня, - отвечала она с улыбкой. - Не ошибётесь.
Виталь был представлен Карменте, но всё уже условие ритуала не было исполнено. И ещё кое-что омрачало вечер: Недда сообщила, что некто похитил половину ритуала на древней глиняной табличке, который позволял разорвать кровные узы между патроном и его обращённым. Без второй половины ритуал был недейственным, отчего у меня было три версии мотивации вора: либо он не знал, что попало к нему в руки, и рано или поздно реликвия всплывёт, когда он попытается её продать; либо знал, а значит, вернётся за второй половиной, и Недде, хранившей её, следует быть начеку, - зато рано или поздно она сможет схватить его за руку; либо вор намеревался уничтожить ритуал, дабы к нему никто и никогда не смог обратиться. Я предложил осмотреть картины: порой документы прячут за массивными рамами - почему бы не спрятать там же кусок глины?..
Также мы с Кертом, расспрашивая об особенностях ритуала, узнали от Недды, что для его проведения требуется добровольное присутствие обоих: и патрона, и обращённого. Я удивился:
- Но ведь в таком случае патрону, уставшему от ответственности за потомка, будет куда как проще от него избавиться, нежели потомку - избавиться от патрона, который дурно с ним обращается. Ведь патрон может не захотеть его отпускать - и в таких случаях так чаще всего и бывает.
Впрочем, я тут же предположил, что если потомок пожалуется Совету на жестокое и несправедливое обращение, Совет может своим решением присудить его патрона к участию в ритуале и таким образом... хм, вынудить к добровольности.
Джулиано заявил, что сможет окончить мой портрет прямо сейчас, и я сел поудобнее, чтобы позировать ему. Он встал перед мольбертом и взялся за кисть, как вдруг к нему подбежала его сестра Джулия и обняла его со спины - похоже, она до сих пор побаивалась вампиров.
- Вы всегда работаете сообща? - полюбопытствовал я.
- Да, она меня вдохновляет, - ответил Джулиано.
- Я понимаю. Помнится, однажды я был так вдохновлён, что написал музыку прямо на спине одной прекрасной дамы...
- Расскажите!
- Собственно, это вся история и есть. У меня были чернильница, перо... и дама. Позже ноты пришлось копировать.
- Это была смертная дама?
- Да, - но я уже не помнил её имени, хотя прекрасно помнил созданное тогда произведение.
- У вас, должно быть, уже не раз это спрашивали, но... скажите, как видит мир композитор? Иначе, нежели художник?
- Боюсь, я не скажу ничего оригинального... Да, мир звучит, как бы банально это ни звучало, простите за каламбур, - и он полон гармонии. Я могу найти вдохновение во всём: в шуме воды и ветра... Порой мне кажется, что даже отдельные цвета и краски имеют своё звучание.
Слуги сообщили, что ко мне пришёл посыльный, но я просил его подождать: работа над портретом не могла быть прервана, и мне не терпелось увидеть результат. И результат превзошёл даже мои самые смелые ожидания!..
- Это прекрасно, - признался я, любуясь портретом, на котором Джулиано изобразил меня в окружении горящих свечей. - В этом образе есть некая изящная, благородная небрежность, и есть вдохновение... меня давно так не рисовали. Вы получите свою серенаду, но примите также в подарок...
И я протянул ему нитку жемчуга и коробочку с пигментом для живописи; Джулиано благодарил и кланялся. Нет, я не разбирался в алхимии, но когда встречал купцов, торгующих пигментами, порой приобретал что-то редкое, дабы поддерживать живописцев, - ведь пигменты стоили очень дорого. Мне будет жаль расставаться с таким портретом, и я подумал, что, пожалуй, чуть позже закажу у Джулиано портрет и для своей коллекции. Приятно было, что и другие гости оценили по достоинству и красоту портрета, и мастерство Джулиано, которому уже впору было из подмастерья становиться мастером - я бы охотно называл его маэстро.
Но пора было увидеться с посыльным. Я спросил слуг, где могу его увидеть, и вышел в прихожую, поскольку дальше посыльных не пускали. Смертный, которого я увидел, передал мне записку и небольшой флакон, и, получив монетку, спешно откланялся. Флакон оказался дорогим подарком: ярлык на нём гласил, что это кровь дитя. Я вышел на свет и развернул письмо. Оно гласило (зачёркивания и орфография сохранены):
"Дорогой Любезный Прекраснейший мой Антонио!
Твоя музыка - это свет озаривший мою душу.
Моя любовь к тебе не ведает границ!
Прими же от меня этот скромный дар.
Твой тайный поклонник".
- Какой взволнованный почерк!.. - восхитился я. Автор письма так спешил или же был так вдохновлён, что даже не переписал письма на чистовик. - И он не подписался. Какая жалость! Неужели он думает, что я узнаю его по почерку?..
Я нередко готов ответить на искренние чувства, и то, что я не знал и даже не догадывался, кому именно ответить, разбивало мне сердце. Зато я мог сполна насладиться подарком: я открыл флакон и приложил его к губам, смакуя первый глоток.
- И вы так просто выпьете кровь, присланную неизвестно кем?.. - спрашивали меня. - А если вас отравят?
- Зачем моему поклоннику меня травить? - удивился я.
Дамы стояли от меня на некотором отдалении и внимательно наблюдали, говоря друг другу, что нужно немного подождать. Портили такой романтический момент! Во вкусе крови я не заметил ничего необычного; в конце концов, добавить в такой изысканный деликатес нечто чужеродное было бы непросто. Ни с чем не сравнимое наслаждение!..
- Да простит меня хозяйка, но даже здешние запасы не сравнятся со свежей детской кровью... Невинность в каждом глотке...
Может, и не стоило наслаждаться прилюдно, поскольку Арианна это заметила (трудно было бы не заметить) и попросила попробовать один глоток. Как я мог отказать даме?.. Я протянул ей флакон, и мне показалось, что одним глотком она осушила его наполовину, - но, должно быть, только показалось, ведь всякому вампиру будет жаль и капли этой драгоценной жидкости. Но невежливо быть жадным. И всё же как было грустно, когда флакон опустел...
- Всё прекрасное мимолётно, - вздохнул я. - И всё же, кто этот неизвестный поклонник? Почему он молчит? Стесняется? Может, он ждёт знака?.. Нужно подать ему знак!.. Точно: я посвящу ему... серенаду!
После выпитой крови меня переполняло вдохновение, тёплое и лёгкое. Я словно помолодел - хотя, казалось бы, дальше уже некуда, ведь я и так вечно молод. Я бережно свернул письмо и спрятал его за воротом, у сердца, но время от времени доставал и перечитывал. Мне казалось, я был уже влюблён в автора этих строк. Я сел за стол, думая о том, куда бы это вдохновение выплеснуть, когда передо мной возник Джулиано:
- Не хочу показаться навязчивым, но скоро ли будет окончена моя серенада?..
- Да! Сейчас как раз я её закончу, - обрадовался я. - Дайте мне кто-нибудь небольшой лист бумаги...
Была некая ирония судьбы в том, что серенада, которую я начал писать, наскоро расчертив лист карандашом, предназначалась незнакомой мне девушке - не то Октавии, не то Оливии. Но это не умаляло полёта вдохновения - это лишь означало, что когда я буду писать серенаду для своего неизвестного возлюбленного, я должен буду превзойти самого себя. Не прошло много времени, как я протянул лист Джулиано:
- Вот ваша серенада. Я хочу попросить музыкантов хозяйки сыграть её, чтобы услышать, как она звучит в достойном исполнении.
- Спасибо! Я спою её этой же ночью!
- Я запрещаю вам ходить куда-либо по ночам, - заявил Микеланджело. - По ночам нужно спать, чтобы днём работать.
- Но если отказывать себе в радостях плоти и духа, работа станет менее продуктивной, - заступился я за подмастерьев.
- Хочешь, я спою её вместо тебя? - предложила Джулия. - Ты же пел для моего Рикардо, и он ничего не заподозрил. Голоса у нас похожи.
- А если она захочет, чтобы я поднялся к ней?!..
Я верил, что Джулия справится с Октавией (или Оливией?..) и в таком случае, но дожидаться окончания обсуждения не стал - отправился говорить с главным музыкантом приглашённого Франческой оркестра. Они весь вечер и всю ночь играли без устали, исполняя лучшие произведения современных композиторов, - хотя мне порядочно не хватало танцев; я видел, как Амадео показывал Микеланджело танцевальные движения, и у того даже вполне сносно получалось их повторять, - но общих танцев не объявлялось.
Немного времени потребовалось, чтобы раздать музыкантам копии моих нот. Я дирижировал, Джулиано слушал, - жаль, что в этот момент в зале почти не оставалось гостей, но главной для меня всё же была оценка заказчика. И Джулиано, похоже, был под впечатлением, - да, мне, подобно Фаэтону, не удалось удержать колесницу вдохновения в узде, и произведение получилось несколько более масштабным и монументальным, нежели простая серенада. Это была, не побоюсь этого слова, ода страсти торжествующей, что бывает порой и разрушительной.
- Мне кажется, я вижу пылающий Рим, - воскликнул Джулиано.
Когда музыка была окончена и музыканты опустили инструменты, я спросил его с нетерпением:
- Вам понравилось? Похоже, я немного... увлёкся и переборщил.
- Да, пожалуй, это ещё слабо сказано, но... мне понравилось! Надеюсь, я сумею это исполнить.
- Эти ноты вполне можно переложить для лютни... и, скажем, волынки, - предположил я.
Окончание вечера было отмечено тремя примечательными событиями. Во-первых, Гирландайо всё же обнаружил, что его картина испорчена, и был весьма рассержен, говоря, что если в этом повинен смертный, то он его убьёт, а если вампир - то будет мстить. И его можно было понять: фреску восстановить проще, холст же спасти гораздо труднее. Зная, что Лукреция не одобряет религиозную живопись, он потребовал, чтобы она поклялась именем Карменты, что не делала этого, - и та поклялась. Но не прошло много времени, как выдала своё отношение и Фелиция, и Гирландайо также спросил с неё клятву.
- Это несложно, - подбодрил её я. - Я тоже могу поклясться.
- От вас мне клятва не нужна, - возразил Гирландайо, расценив мои слова как попытку защитить Фелицию, а не наоборот.
Конечно, клясться она не стала, но я толком не расслышал её признания - таким тихим оно было. Зачем бояться признаваться в содеянном и стыдиться этого?.. Как говорил мой наставник - делая то, что считаешь правильным, не извиняйся, а то, что считаешь неправильным, просто не делай. Сделанным следует гордиться или хотя бы быть готовым нести за это ответственность.
- Такие картины похожи на иконы, - говорила Фелиция в своё оправдание.
Я никогда не видел греческих икон, но что-то мне подсказывало, что освящённые предметы культа, враждебного вампирам, всё же отличались от предметов искусства, которые могли использовать любой сюжет для выражения помыслов художника.
И Гирландайо, а ещё более него - Микеланджело были в ярости. Многие согласились с тем, что Фелицию отныне не станут принимать в знатных домах Флоренции, но Микеланджело зашёл ещё дальше, называя её животным и другими обидными словами. Фу, как грубо! Тот, кто оскорбляет других, и не важно, даму или мужчину, сородича или смертного, - прежде всего унижает себя самого, выдавая дурное воспитание.
Впрочем, чего я вовсе не ожидал - так это того, что Гирландайо нападёт на Фелицию с серебром, держа его сквозь плащ, - как я узнал позже, это был кубок, принесённый кем-то из смертных и стоявший на столе. Серьёзное преступление - бросаться на безоружного, да ещё с серебром, пронесённым в дом человеком с очевидностью без ведома хозяйки! Пусть кубком нельзя было ранить всерьёз, но оставленный им ожог я счёл бы даже оскорбительнее раны. Так что возмущение Фелиции было вполне объяснимо:
- Где это видано: вампир нападает на вампира с серебром! - вскричала она. - Что же будет дальше? Кресты? Святая вода? Осиновые колья? Костры инквизиции?..
- Почему бы не решить вопрос поединком?!.. - недоумевал я, и в конце концов противники пришли к той же идее, даже если и не услышали меня. Теперь оскорбление было нанесено обоюдно, и только фортуна посредством честного боя могла рассудить в подобных случаях.
Фелиция не была хорошим бойцом, потому Лукреция согласилась выступить за неё. Поединщики вышли во двор дома, и я последовал за ними, чтобы посмотреть. Из-за спин столпившихся зевак мне плохо было видно сражение, но я не мог не оценить, сколь яростно дрались двое вампиров, не уступая друг другу и не желая сдаваться, пока могли стоять на ногах.
- Разве это не прекрасное зрелище?.. - проговорил я.
- Что же в этом прекрасного? Это насилие, - откликнулся Микеланджело.
Похоже, Гирландайо вышел победителем, хоть и сам был серьёзно ранен. Требовалась помощь смертного - свежая кровь, и Микеланджело сказал, что ему не впервой. Однако Гирландайо велел ему помочь Лукреции, что было с его стороны благородно по отношению к даме и противнице, но... разумеется, Микеланджело был не рад, но вынужден подчиниться. Вот так мы, бессмертные, порой о том не задумываясь, злоупотребляем доброй волей преданных нам людей!.. Лукрецию держали двое, чтобы вовремя оттащить и не дать ненароком выпить человека досуха; к счастью, Микеланджело был человеком более чем крепким и после укуса остался на ногах. И Гирландайо, и Лукреция остались, надо полагать, удовлетворёнными.
Второе происшествие было более радостным: Керту и Фелиции удалось произвести алхимическое преображение и получить кристалл, похожий на серебряное перо, переливающееся всеми цветами радуги. Их поздравляли и восхищались. Но это была лишь часть замысла: на основе этого кристалла предполагалось создавать красящие пигменты, возможно - невиданные дотоле смертными. Похоже, дела Гильдии святого Луки отныне пойдут в гору.
К слову о делах гильдий: между делом было перехвачено письмо со следами пожара, которое указывало на то, что в поджоге склада с пигментами Гильдии врачей был замешан кондотьер Луиджи Замбони, некогда, если мне не изменяет память, побеждённый в поединке Франческой. И если я правильно понял многоходовочку, - злоумышленники сперва ограбили и подожгли склад, дабы скрыть следы ограбления, затем продали ворованные пигменты Гильдии святого Луки, а после ограбили вторично принадлежавший этой гильдии торговый караван. Сделано всё это было, по всей видимости, с целью рассорить гильдии, в надежде, что первая обвинит вторую в поджоге, а вторая первую - в нападении на караван. Теперь же случилось событие историческое: гильдии заключили перемирие, точнее - временный союз (ибо и не враждовали официально), - дабы объединить усилия против общего врага.
Происшествие же третье заключалось в том, что, согласно воле Карменты, всё же следовало обратить нового вампира в святилище, - вот только и Микеланджело, и присутствовавшие трое подмастерьев не горели желанием обрести бессмертие. Тогда Арианна сказала, что с ней есть девушка, которая подойдёт для этой цели. Ту, кого она привела, была совсем ещё девочкой, робкой и смущённой, в накинутом на голову платке, - но страха в ней не было, и это было главным. Девочка и Арианна вошли в святилище, прочие остались снаружи, в дверях. Таинство обращения не требовало лишних глаз. Первый вдох новообращённой, очнувшейся из небытия, и так сказал обо всём.
- Я жива!.. - и шок перерождения выразился тем, что девочка от души ударила кулаком стену святилища, почти пробив камень, так что оно сотряслось до основания. - Всегда мечтала это сделать!..
- Пойдём, пойдём, солнышко, - Арианна пыталась её увести. - Покушаешь, и спать.
- Мама, не обзывайся!..
- А ведь вампира и вправду не стоит называть "солнышком", - признали мы с Кертом.
- Кажется, совсем недавно и я был на её месте... - вздохнул я, вспоминая. - Только, конечно, в другом святилище.
Наконец, вторая половина глиняной таблички также нашлась, и позже я узнал, что Керт и Арианна воспользовались ритуалом, и отныне он был свободен от своей матроны. Если они были в тягость друг другу, то можно было их только поздравить, - тем паче что Арианне теперь хватит забот с новой питомицей.
- Кажется, нам пора найти кого-то, кто пьёт пиво, - сказала Керту Арианна, и ей тут же подвернулся под руку Джулиано.
Я даже слегка позавидовал, когда она его укусила, а он был вовсе не против. От эйфории после укуса его развезло даже на удивление сильно, он повис на Арианне, хватаясь за наиболее выдающиеся места, - быть может, он просто хотел удержаться на ногах, но Арианна истолковала это по-своему, и она утащила его в святилище. Или он - её?.. Так или иначе, любовь - тоже способ порадовать Карменту пред её алтарём, не приемлющим мёртвых жертв.
Так ночь незаметно приблизилась к концу. Хозяйка милостиво позволила неместным гостям при желании провести день в её доме, чем я был не против воспользоваться; остальным пора было уезжать, дабы успеть вернуться домой. Помнится, Керт любил рисковать, прибывая в новый для него город и не зная заранее, где укроется от дневного светила, - и при нашей первой встрече я поспособствовал тому, чтобы он нашёл себе кров; но я и сам, бывало, забывал позаботиться об убежище, или забывал о времени, - не знаю, сколько времени должно пройти, чтобы я вполне привык быть вампиром. Полвека, век?.. Время летело так быстро, и хрупкость смертных ощущалась особенно остро. Как они спешили жить, создавать, оставить свой след... не потерял ли я больше, чем обрёл? - Кто знает, но вечность впереди - всё же вдохновляет. Бесконечно вдохновляет.

БлагодарностиПриятно побыть, хоть и на полшишечки, нарциссичным персонажем, который знает, что он прекрасен Я, конечно, не могу такое играть без некоторой комичности, но всё равно приятно - мало у меня таких типажей.
Спасибо Сирше за кусочек мира и нетривиальных исторических реалий, пусть и в художественной интерпретации! Люблю Ренессанс и virtu Получилось лампово и атмосферно. Танцев действительно не хватало (в смысле не только Антонио, но и мне)), но - и со всеми взаимодействиями вокруг живописи было нескучно.
Спасибо Мориэль за деятельного и любознательного Керта, будущее знамя крестьянских революций! С ним всегда было о чём поговорить, обсудить происходящее и обменяться комментариями, и в лице Антонио он всегда найдёт друга и сможет рассчитывать на поддержку - видимо, противоположности притягиваются.
Спасибо Фане за Джулиано, за идею с серенадой (что это было, Dies Irae?..)) и за офигенский портрет! Отсканирую его в самое ближайшее время и буду неистово хвастаться.
Спасибо Лизе за хозяйку дома Франческу, поддержку творцов и бесконфликтность.
Спасибо Люции за Фелицию - всегда непросто играть против полигона, а этот огонь энтропии как другой стороны ренессансной пассионарности был прекрасен.
Спасибо Асмеле за Недду, мудрую и принимающую, истинное воплощение материнской фигуры, рядом с которой не было и шанса не уверовать в Карменту.
Спасибо Руш за Гауденцу, умную, витальную и умеющую брать всё от жизни после смерти.
Спасибо Андреасу за Амадео, красивого и трагичного.
Спасибо Орке за Арианну, рачительную хозяйку гильдии, которая никогда не упустит ни выгоды, ни удовольствия.
Спасибо Ортхильде за Лукрецию, сильную и сознающую свою силу, не уступающую никому, и за рисунки. В мире людей всегда правят мужчины, но в мире вампиров, похоже, однозначно правят женщины
Спасибо Векше за Гирландайо, непредсказуемого гения, для которого искусство превыше всего - и своей, и чужой жизни. Отличный образ в духе Ренессанса!
Спасибо Ренджи за Микеланджело - именно таким я его всегда и представлял: большим и сильным человеком с ранимым сердцем, прямым и искренним, немного наивным. Рядом с вампирами необходимы такие... очень человеческие люди - получается шикарный контраст.
Спасибо Той за Виталя - хоть с ним почти не пересекался, но любовался всячески: тоже очень яркий образ, лёгкий-цветной-звенящий.
Спасибо Кано за Микеле, трудолюбивого и обаятельного подмастерье.
Спасибо Вороне за Джулию, чудесную авантюристку многих талантов, храбрую и неунывающую. И отдельное спасибо за картину с Фулгримом, я настолько вролился, что реально не признал аквилу Теперь я хочу это видеть, и здесь будет ваха-тэг для памяти!
Ящик крови и всех обратно

Послеигровое пожизнёвоеИгра закончилась, я переоделся в человека, немного порекламировал своих фей и дождался, кому можно упасть на хвост на обратный путь. Упал в результате на Мориэль и Люцию, и, кажется, даже запомнил со второго раза дорогу до Автозаводской и смогу попробовать повторить её самостоятельно. Уруру за компанию!
...Вот, всего неделя прошла (ну, плюс сутки)), умею же быстро писать отчёты, когда хочу.^^

@темы: поржать и убежать, friendship is magic, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, сорок тысяч способов подохнуть, in tenebris lucet

Накануне я постирал белое платьишко лапами - совать этот винтаж в стиралку я побоялся, - а вчера проводил Птаху сичэнить и поехал на бал. На игре мне роли не нашлось, и хотя я охотно поигротешил бы в очередной раз, - недотанцевач, развившийся после миндонского бала, оказался сильней.
На Шелепихе я сел на хвост Амарту, который, не приемля возражений, привёз мне шикарный ласаровский парик и прибил его ко мне Голова, конечно, болела, но не от парика, а от шапки под ним, и оно того стоило. Почти не опоздали; МосLoft мне понравился - просторно, есть где присесть, есть стойка, пол тёплый, дышать можно, антураж нейтральный. Стоит запомнить.
Отлично отпраздновали Эри с танцами, шампанским и гитарой, и сейчас я отсыплю много сердец

Благодарности, сердца, впечатленияПервая охапка сердец, разумеется, имениннику. За то, что всех нас здесь. За чудесную атмосферу и программу, за па-де-грасы в программе - теперь я знаю, что можно танцевать под арию Рудольфа про шаги завтрашнего дня, у меня стало ещё одним любимым па-де-грасом больше!

И Эри по-прежнему тот единственный человек, который умудряется даже такое бревно, как я, часто, подолгу и со вкусом вальсировать.) А что ещё нужно для счастья? Вааальсы! Больше вальсов!

Спасибо Кервену, который мужественно протащил меня через Летучую Мышь на мокрый крыш, при том, что в моей жизни Мышь была давно и неправда и я не помнил от Мыши ни хвостика. Было весело

Спасибо Амарту, который не менее героически провёл меня сквозь строй в кд Свечи в темноте! Совершенно коварный танец, когда ты уже далеко не первый раз его танцуешь, и быстро вспоминаешь схему, но это тебе не помогает, потому что каждая новая пара, к которой ты приходишь, где-то да затормозит, а подхватывать с середины сложно и ты тоже начинаешь тупить, и ааа! Но мы смогли, мы круты, и это кайф.
А вампир был красавец, жаль, что не поиграли, но, надеюсь, не в последний раз :3

Спасибо Луару, Аннетте, Лю и остальным, кто пришёл на бал за даму, но подхватывал меня и не только меня из позиции кавалера. Очень сложно не путаться, когда перед тобой, ну, дама, - простите, где лажал >< Поэтому я даже в па-де-грас за кавалера не сунулся, хотя танцую его из любой позиции, - будучи сам в платье, я бы не переключился.

Спасибо всем, с кем пересекался и танцевал в котильонах и общих танцах!
Положительно хороша была московская кадриль под "Эй, соколы" - ну, вы могли заметить по па-де-грасам, что я люблю быстрое, с несложными повторяющимися движениями и прогрессией, это ж можно невозбранно перетрогать всех на свете партнёров
И польку-тройку тоже люблю. Спасибо Нике за кооперацию!
Узкий подъюбник внезапно оказался меньшей моей проблемой, нежели скользкий пол. Эн раз чудом не навернулся и никого не уронил, причём сомневаюсь, что балетки скользили бы меньше, чем носки. Извиняюсь перед всеми невольно пострадавшими.

Думал выгулять не только платьишко, но и персонажку - актрису Лидию Маркович с вериных Мирных забав, - но поиграл крайне точечно. Во-первых, когда ты дама, как-то не пристало на всех вешаться со знакомствами, а во-вторых, игры в принципе было мало, а в пожизняк лезть как-то не хотелось, поэтому большую часть времени между танцами я проводил в компании красного винишка. И это как-то вообще не страшно(тм). Спасибо Векше за вампира, который честно спалился! И за танцы тоже, само собой.
Зато парик пользовался заслуженным успехом. Приведу оба диалога, которые воспринял как игровые, чтобы стало понятно, почему Лидия нервно среагировала на второй.
Первый - с вампиром Векши:
- Сегодня здесь так много людей... и живых, и не совсем живых.
- А как вас различить? Руки-то у всех тёплые.
- Про меня вы, наверное, уже поняли.
- Ты УПЫР!(с) Ну, раз уж вы сами признались!..
- Я бы посоветовал вам убирать волосы...
- Увы, на это совершенно не было времени.
- ...Сейчас все пьяны и благодушны, но люди могут быть не менее опасны, чем нелюди.
- О_о
Какой нахал, подумала не оч умная Лидия, распущенные волосы ему не нравятся. А не-живой джентльмен, вероятно, просто принял её за какую-нибудь фею
И второй - с персонажем Фреда:
- Когда я смотрю на ваши волосы, мне так и хочется убрать их в какую-нибудь бальную причёску.
- Вы не первый, кто делает мне сегодня этот анти-комплимент, но на это не было времени.
- Это не анти-комплимент, напротив, я вижу такой простор для творчества, что просто руки чешутся...
Правильно меня предостерегали, подумала Лидия, волосы вызывают у людей странные желания
Также она узнала, что Кайзер - блондин. И даже его гладила. Потому что Кайзер - котик.

Немного об оценке собственного состояния, для себяЕсли в двух словах: не завышать ожидания - крайне ценный навык, но надежда вопреки оному - беспощадная ж ты с#ка
В общем, я сознательно рисковал, когда шёл на бал без партнёра, закладывал жирный кусок ресурса, который на это уйдёт. Но это всё равно было тяжеловато: испанку я пропустил спокойно, Метель как-то с трудом пережил, а на па-де-Верона - сразу после Метели, так что я восстановить равновесие не успел - просто вышел подышать и посмотреть картинки на стенах. Да, ресурс упал в минус, но это стоило того. Все вальсы стоили того
И прогнозируемое падение в минус похоже на управляемый занос - в отличие от чего-то неожиданного, выбивающего из колеи. Вот ты добираешься до дома и наблюдаешь себя как бы со стороны: отсекаешь, чего нужно избегать; понимаешь, что смутное желание "хочу чего-то хорошего, а чего - не знаю" - естественная реакция организма, желание заполнить провал хоть чем-нибудь, и можно это игнорировать; вовремя озвучиваешь словами через рот, что конкретно усиливает в тебе тревожность. И в итоге выходишь из состояния достаточно быстро и безболезненно, успевая при этом испытывать огромную благодарность ко всем окружающим, кто обращался с тобой бережно.
Так что спасибо всем, кто Когда я превращаюсь в пустую шкурку, мне в самом деле многого не надо, обнять меня и/или заговорить мне зубы о чём-то левом - уже достаточно и очень ценно.
Зато я могу перестать быть магнолией: ещё и бал Вескона без партнёра я точно не потяну, мне за неделю до челленджевой Радуги ресурс понадобится. На д.р. Миндона тоже хочется, хоть он и между МЭ-пьянкой и зергопьянкой, но см.пункт первый.

Всё хорошее быстро: продлить аренду зала не удалось. Но на обратном пути вербовали игротехов.)
Горлу п@#ц. Продолжаю заливаться лимоном.
Падение нолдор глубоко: пошёл падать в аудиодраму по Мгстр.

@темы: я и бал, friendship is magic, радио Marcus FM, соседи по разуму, прикладное марковедение, ролевиков приносят не аисты, what vampires do? - they suck, in tenebris lucet