Теперь все крысята G-помёта внуков Флинта есть в альбоме. Свободны мальчики - два амбера и шампань - и девочки амбер айриш, шампань айриш и крим, все дамбо.
Свободная девочка циннамон дамбо стандарт из F-помёта:
+2 фото


Пофотографировал собственных хвостов без художественной ценностиУ меня-в-кармане-Кайден, крыса тощая и лысая, любимый виварец в перманентной синусоиде из улучшения в ухудшение.

Этан не в фокусе.

Рыжие тапочки Флинт и Суини, которые на выгуле нычатся в пледик и засыпают.


Себе на память: картинка про Анкаррис,картинка про Анкаррис и некромантские ритуалы на грядках -
Надпись на картинке
Тишина покой порядок
Труп закопан среди грядок

картинка про Семью Са-Н (уже кидал в чат).Картинка про Семью Са-Н -


Мобилофото с ферелденской пьянки...А потом они спасут мир. Изабелла [Айко], Алистер [Векша], Махариэль [Морган], Зевран [Амарт].

Серые Стражи такие Серые. Тьяра [Тас], Алистер, Дункан [Нинкве], Страуд [Хель] и Андерс [Птаха].

Йуный Седрик Хоук [впс] и его будущее чудо в перьях.


Кому ещё не надоело - приходите ко мне за коллажами для персонажей, приводите друзей!
И напоминаю о стиховнике в сеттинге Лестницы из терновника - теоретически он послеигровой, но тем, кто на игре не был, можно и нужно присоединяться. Стихи читать не обязательно, в первую очередь это вечер-в-персонажах, на сей раз действительно без сюжета. О персонажах(А у меня даже больше одного варианта, кого туда вытащить. Хотя про Ар-Эла я, кажется, уже всё сказал, а Киту в модусе "не может не куя", если дорвётся, - это наверняка будет интересно.)
А пока мы доиграли Лонгботтомию, отчёты воспоследуют.

@темы: поржать и убежать, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, champion of kirkwall, это крыса и ей не стыдно, step on thorns, анкаррис, портрет в интерьере

@темы: соседи по разуму, моя прописка азкабан, фанфикшн

Рисунки Юноши И-Ти - (c)ninquenaro. Гора мне прям чертовски нравится.
Плюс два!


Гин-Ши и Аи-Р перед Поединком - (с)Amarth.

Про историюИстория не моя, я только сделал Аи-Ра племянником и бывшим учеником Юй-Цзы, которому он незадолго до этого Поединка, ставшего для него фатальным, послал письмо. У меня даже мелькнула мысль спросить разрешения написать это письмо физически, но я вовремя вспомнил, что, эпистолярно вролившись в чужого и уже мёртвого персонажа, можно случайно получить год бесплатного стекла без регистрации и sms.

Мне посчастливилось видеть всё это вживую. Ибо фотографии очень кушают акварель.(

@темы: step on thorns

Вечер поэзии "Журавль и коршун"

Сеттинг: Лестница из Терновника
Место: квартира в Москве, взнос едой и напитками
Дата: 23 декабря, воскресенье, день/вечер
Могут присутствовать: персонажи с ПоБезнадёжномуПути, с Come Alive, новые персонажи
Можно читать: любые стихи, подходящие к сеттингу (без явных анахронизмов). Чужие и свои. Петь тоже можно. Также можно попробовать поиграть в Метаморфозы Талиесина.
Правила
Насилие не моделируется. Соперника можно вызвать на поэтический поединок: каждый читает по стихотворению, побеждает тот, кто ярче выразил чувства, ставшие причиной конфликта.
Секс не моделируется, но посвящать стихотворение избраннику/це и удаляться для приватной беседы не возбраняется.
/ Как добраться
Ярцевская, д. 24 корп. 1, кв. 28.
Метро Молодёжная, первый вагон из центра. Выйдя из метро, идёте прямо сквозь арку ТЦ Трамплин и переходите через дорогу к аптеке Озерки. Перейдя, сразу поворачиваете направо и идёте вдоль НИИ до двух цветных новостроек, вторая - наша. Подъезд с внешней стороны между аптекой и салоном. Домофон может не сработать с первого раза.
Ворнинг для аллергиков: в доме есть крысы.

Список гостейСписок гостей
Мужчина Ян-Ри из Семьи Са-Н, 29 лет - Инго
Мужчина Я-Зу из Семьи Са-Н, 37 лет - Helkarel
Женщина А-Мо из Семьи Са-Н, 37 лет - Родес Альгер
Женщина Иль из Семьи Са-Н, 18 лет - RhyLlynne
Мужчина Гин-Ши, 28 лет - Amarth
Мужчина Рю-Э из Семьи За-Р, ок.50 лет - *Джемма*
Мужчина(?) Юй-Цзы из Семьи Ип-Ча, 37 лет - W. Dee
Юноша Киту, 17 лет - Mark Cain

Заявляемся в комментариях, там же рассказываем общеизвестное о персонажах.

Три вопроса на общественное обсуждение!1) Сколько времени прошло после событий игры ПоБезнадёжномуПути? Полгода/год/года три?
2) Допускаем ли попаданцев (вышедших в космос, без всякой магии с порталами и прочим, без явной привязки к другим сеттингам вроде джедаев и супергероев) для игроков, плохо знающих сеттинг, но готовых уважительно с ним познакомиться, не перетягивая одеяло на себя? Помним, что комфортная вместимость моей квартиры - человек 12, и персонажи-нги в очевидном приоритете.
3) Допускаем ли мистическую условность, что персонажи могли попасть в место стиховника из разных точек (перекрёсток внутри мира), или все доберутся сами до конкретной географической координаты?

*Предвосхищая вопросы: да, всем персонажам можно и логично присутствовать на стиховнике. Среди нги даже низкого сословия весьма распространена грамотность, поэтому простолюдина никто не погонит, но и для аристократа чтение стихов - вполне достойное развлечение. На чужие странности всё ещё можно реагировать, но помним, что попытаться выставить вон другого гостя, когда ты сам в гостях, - более чем невежливо.

@темы: осьминоги выходят в открытый космос, step on thorns

Проснувшись после Лестницы, я успел только покормить крыс, собрать рюкзак и побежать (бегал я медленно: печень говорила, что Киту был не прав, но хоть бы в одном глазу!..). Традиционно приехал к Вере пить чай и морально помогать со сборами. Фасовали на кухне яд - ничто не выдавало в Горацио не совсем мирного студента, кроме лосин, обсыпанных лауданумом. Я полапал Таро Петербурга - слишком сюжетное для меня, и слишком крупные карты, но там классный Повешенный, который и на карте стандартного размера смотрелся бы отлично. Всегда считал, что Повешенный - очень питерская карта, и вот сошлось. Стыринг

(с) Отсюда
Стартовали на такси до Корсакова, на сей раз без приключений. Там нам предоставили ещё одно игровое помещение, так что я всерьёз задумался об этом антикафе по части Зойкиной квартиры (когда я таки раскачаюсь её поставить), хоть оно и недешёвое. Я занялся бутербродами и занимался ими до самого парада, потому что сложно перестать, а потом был Йорик, и как он был - вы, в общем-то, уже знаете. Как я давно не играл положительных персонажей-то, аж соскучился!
И соскучился по играм по пьесам с самой "Испании" по Лопе. До сих пор говорю ямбом и думаю ямбом, но как же это здорово и органично получается на игре!

Йорик-младший. Отчёт отперсонажный. Осторожно: слэш (без рейтинга). Осторожно: ямб!Пару месяцев назад принц Гамлет с другом приехали на каникулы из Виттенберга, а сегодня по приглашению принца в замок прибыли актёры, труппа под предводительством Просперо. Я уже знал, что труппа эта убивает не только скуку, поскольку именно я передавал актёрам перед прошлыми их гастролями поручение принца избавить его от старика отца, подкреплённое увесистым кошельком. С чего бы им возвращаться? Тут и дурак поймёт, что что-то назревает.
- Ты собирался рассказать, чему учат во Франции, - напомнила сыну королева.
- Об этом лучше пусть Лаэрт расскажет, - заметил я.
Гамлет окликнул Лаэрта, также недавно вернувшегося из Франции - и намеревавшегося туда же и отбыть в скорейшем времени. Лаэрт встал перед королевой и изящно поклонился.
- Вот этому и учат, - сказал я.
Лаэрт принялся перечислять мудрёные науки, Гамлет подсказывал:
- Химии?
- Смешению напитков, - сказала королева.
- Стихосложению...
- Сложи-ка нам стихи. Верлибр - это стихи без рифмы.
И чем тогда такие стихи отличаются от презренной прозы?..
- Так дайте тему мне.
- Пусть будет театр.
Гамлет вышел с Лаэртом сочинять стихи вдвоём, поочерёдно обмениваясь строчками. Я заметил:
- Это похоже на дуэль.
- Да ну...
- Я подобрал бы сравнение другое, да вы обидитесь.
- А ты присоединяйся, - пригласила королева.
- Нет, третий - лишний, - посмеялся я, - Третий - лишний.
А когда верлибр был завершён и заслужил похвалу королевы, я обернулся к дверям, где приветствовали очередных гостей, - и увидел Розенкранца. И больше никого уже не видел. Тот, как и Гамлет, два года назад уехал на учёбу, но, в отличие от него, ни разу не приезжал на каникулы. Эти два года были... разными. Дни то тянулись мучительно долго, то пролетали незаметно, я ему писал, ждал ответов, спал с Гамлетом, не осмеливался о нём спросить, гадал, как он изменится... Никак. Он вовсе не изменился, и то, что я чувствовал, не изменилось тоже: ожило, забилось, бросилось навстречу. Насколько было больно прощаться - настолько радостно было видеть его снова.
- Розен! Мой милый, как же я скучал.
Я хотел его обнять, но он протянул мне руку с цветной бумажкой.
- Что это?..
- Фантик. Чтобы им шуршать.
- Всё, что ты можешь мне сказать после разлуки, - презренный фантик?!..
- Ну, не всё. Но им шуршать запрещено, и я подумал, что, может, ты...
- Да к чёрту фантик. Как твои дела? А шрам тебе идёт.
- Дела неплохо. Это Гильденстерн, - он наконец представил парня, маячившего рядом, - Мой друг.
- О, вы учились вместе? Рад знакомству. Я Йорик. Шут.
- А, шут... я что-то о вас слышал.
- Вам говорили обо мне?
- Да, пару слов.
К нам подошли стражники:
- Что это у вас?
- Фантик, как видите, - ответил я.
- Но он шуршит, а им нельзя шуршать.
- Так в том и удовольствие: шуршать, когда запрещено. Шуршать украдкой.
- Но это нарушение приказа. Отдайте фантик.
Розенкранц быстро выхватил фантик у меня, и все потеряли оный из виду.
- Всё, больше не шуршит.
- Но где вы его взяли? Где конфета?
- Конфеты нет. Таков удел шутов: одним конфеты достаются, другим лишь фантики. Но фантики полезней: целее будут зубы.
Стражники уже посмеивались, забыв о фантике. Я продолжал:
- А кто сосёт конфеты, у того бывают зубы не в порядке...
Похоже, Гильденстерна я спугнул. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. И стражники ушли, а Розенкранц проговорил:
- Послушай. Дело в том, что Гильденстерн...
- Я понимаю, не освоился ещё. Стесняется. Но это ничего, привыкнет.
- Не в этом дело. Гильденстерн и я - у нас с ним всё серьёзно. Он ревнует.
- К кому, ко мне? К шуту?!..
Вот это да. Кто же увидит соперника в шуте? Ведь это всё равно что ревновать к детской игрушке, к деревянной лошадке. Но я ещё надеялся, что пригожусь, что всё ещё может устроиться, - в конце концов, втроём можно неплохо проводить время, я был не против делиться тем, кого никогда не считал себя вправе присваивать себе одному.
- Да, и к тебе.
- Но это не помеха. Нам стоит познакомиться поближе. Сойтись втроём...
- О чём вы тут? - вот кстати и Гильденстерн. Что б ему стоило отсутствовать подольше!
- Ты напрасно сердит на Йорика. Он славный малый.
- Вы давно знакомы?
- Мы вместе выросли. Он - сын шута, я - паж: всё время при дворе.
Мы подошли к столу. Я старался держаться с Гильденстерном дружелюбно. Я ему не нравился - ну что ж, не привыкать; но, может, он хотя бы скоро уедет?..
- Вы надолго в Дании задержитесь?
- Не знаю. Я ни разу здесь прежде не был. Мой отец, вы знаете, был здесь казнён по подозрению в измене...
- А, точно, - Гильденстерн, припоминаю.
- А я приехал осмотреть страну, которую не видел двадцать лет.
- Здесь нечего смотреть: здесь лишь сугробы, слякоть, снег и дождь... и кислое вино. Лучшее, что в ней есть, до Дании, увы, так редко доезжает! - я укоризненно взглянул на Розенкранца. - Принц Гамлет хотя бы на каникулах гостил, а что же ты?..
- Гостил? - переспросил Гильденстерн. - И где же, в вашем доме?
- Нет, дома у себя: его дом - Эльсинор, как, впрочем, и мой дом.
Король Клавдий также подошёл к столу, налил себе бокал.
- Ну, как вино? Попробуй, Йорик.
Я отхлебнул протянул бокал ему. Его ещё ни разу не травили, но при отце я научился распознавать яды на запах и на вкус.
- Букет хорош.
- Вино из погребов? - спросил Гильденстерн.
- Здесь всё из погребов, - ответил я. - Весь Эльсинор - один сплошной подвал, за исключением высоких башен. Но и в них темно и сыро, как бывает на чердаках.
Тем временем стражники докладывали королю:
- Ваше Величество, по вашему приказу был обезврежен фантик!
- Я не давал приказа. Это слова Полония.
- Но говорил он с ваших слов.
- Я подтверждаю, говорил Полоний, - вставил я.
- Это твой фантик? - спросил король.
- Нет. Я его нашёл.
- Он у тебя?
- Нет.
- У него, - стражники указали на Розенкранца.
- У него тоже нет, я за него ручаюсь.
Розенкранц поочерёдно достал из карманов и сапог томик сонетов, колоду карт и флягу:
- Это не фантик... и это тоже.
- Обыщите, - велел король.
Стражник Бернардо послушно облапал Розенкранца:
- Позвольте вашу руку...
- Просят руки не так, - сокрушался я и хотел уже было показать, как надо.
- Что здесь происходит? - подошёл Лаэрт.
- Просят руки, - ответил я. - И ищут фантик. Возможно, они котики в душе.
- Фантик не найден! - отчитался капитан Марцелл.
- Он ускользнул бесшумно, вероломно, - добавил я.
- Прикажете найти?
- Найдите что-нибудь другое, - отмахнулся король.
Но стражники вместо того, чтобы искать фантик, следили за Розенкранцем и Гильденстерном. Розен читал сонеты вслух, а мы читали из-за его плеча. Гильденстерн снял мою ладонь с его плеча, и я обнял Розена за талию, - хотя бы эту малость у меня никто не сможет отнять, пока он рядом. Просто прикоснуться, прижаться щекой к плечу, слушать голос - так бесконечно много в сравнении с ничем.
- Что это вы здесь делаете? - нагрянули стражники.
- Стихи читаем.
- Почему втроём?
- Чтобы запомнить лучше, - ответил Гильденстерн.
- Вы обнимались! - сказал Марцелл.
- Я скучал, - я ответил честно.
- Вы за руки держались. Содомия! - сказал Бернардо.
- Где в Дании закон, - возмутился я, - Что запрещает за руки держаться? Вы как пройдёте ночью, в темноте, за другом с фонарём, с ним за руки не взявшись?
- Я принесу лекарство, - заявил Бернардо и исчез.
- Лекарство от чего? Чтоб видеть в темноте, подобно кошке? - спросил я, но его след простыл.
- Вся стража в Эльсиноре всего за пару лет сошла с ума? - недоумевал Розен.
- Дурная атмосфера, - я пожал плечами и шепнул Гильденстерну: - Бегите. На паром, на вёсла, за границу...
- Сбегу, но не один.
Ни из-за стражников, ни из-за Гильденстерна - не знаешь, кто настырней - мне было не суждено остаться с Розеном наедине и хотя бы поговорить. Сказать любую глупость, чтобы ещё раз взглянуть на его улыбку. И что он нашёл в этом зануде?..
Чтобы привлечь внимание стражников и убедить их в том, что можно держаться за руки, мы взялись за руки впятером с Горацио и Лаэтом и стали водить хоровод, говоря, что это датский народный танец. Бернардо подтвердил, что у него в деревне так танцевали.
Гамлет пригласил всех взглянуть на представление актёров. Король позвал меня и усадил подле себя. Просперо объявил, что действие происходит в Сицилии. Один актёр изображал герцога, актриса - его целомудренную жену, а другой актёр в маске - его коварного брата.
- Целомудрие его жены не делает ему чести, - заметил я.
По замыслу спектакля брат убил герцога, когда тот спал, влив ему в ухо яд, и лживыми словами и подарками склонил на свою сторону его вдову. Она вышла за него замуж, а он принял всю власть, однако правил недолго и был убит заговорщиками, а несчастная женщина отправилась в монастырь. Я в упор не видел, в чём её вина, ведь она не знала об убийстве. Неужто Гамлет, заказывая такую пьесу, всё ещё не мог простить матери поспешный брак? Он говорил, что этот спектакль - новые веяния и что такие ужасные нравы могут быть только на Сицилии, а в Дании такого произойти никак не может.
- У нас в Дании - сразу бы в монастырь, - согласился я.
Королева показала мне кулак, но король за меня заступился.
- Он с ногами сидит на стуле! - сказала она.
- Стул не грязный, - я на всякий случай свесил ноги.
- А ноги ты помыть не пробовал? - спросил Гамлет.
- Тогда стул будет мокрым.
Король продолжал меня расхваливать:
- Мой шут сыграл бы лучше.
- А мне понравилось, - вступился я за актёров. - Особенно тот герцог. Держать такое постное лицо я бы не смог - свело бы сразу скулы.
- Какие у вас есть ещё спектакли? - спрашивали у смущённо толпящихся актёров.
- Есть пристойные с моралью, есть непристойные, и в итальянском духе, - перечислял Просперо.
Итальянский дух всех заинтриговал. Полоний говорил, что такие пьесы нельзя пускать смотреть юных девиц, Лаэрт же утверждал, что нужно непременно посмотреть такую пьесу, иначе как мы узнаем, что непристойно и чего стоит избегать. Королю даже предлагали первым просмотреть пьесы, чтобы выбрать, какие можно показывать всем, какие нет, но он заявил, что цензурой заниматься не намерен и всем разрешит присутствовать. Актёры ободрились и ушли репетировать.
Король открыл бутылку и собрал вокруг себя двор - и английского посланника.
- За что мы пьём?
- За процветанье Дании!
- И дружбу с Англией.
- За процветанье всех! - обобщил я.
- Прекрасный тост.
- Но если будет процветать Норвегия, с которой мы враждуем... - заметил друг Гамлета, Горацио.
- ...То если мы Норвегию захватим, так лучше процветающей, чем бедной, - ответил я. - Так больше нам достанется добычи.
Запоздало подошли Розенкранц и Гильденстерн, им тоже налили, представили их посланнику; как только он узнал, что они учились в Англии, все сразу же сошлись на том, что в Дании необходимо учредить Академию наук, а президентом назначить Розенкранца. За это я выпил с ещё большим удовольствием - ведь это значило, что Розенкранц останется в столице:
- За Академию! И Розенкранца в президенты!
Выдвигали, впрочем, и кандидатуру Полония, как человека умудрённого опытом, но сошлись на том, что он нужнее при дворе и не сможет совмещать обе должности.
Тем временем обещанного спектакля в итальянском духе всё не было. Пошли торопить актёров, а они сказали, что их актриса занята с епископом, а без неё они играть не могут.
- Епископ кончит - сразу начинайте, - распорядился я.
Затем на наших глазах король удалился разговаривать с Просперо
- Епископ с актрисой, а король - с главою труппы... всё сообразно статусу и вкусам, - заметил я.
Розенкранц снова нашёл удачный сонет в своём сборнике и показал нам с Гильденстерном. В оном сонете явно говорилось о мужчине. Офелия, сестра Лаэрта, заинтересовалась, что мы читаем, и я ей тоже показал - зажмурившись. Она, похоже, поняла и вежливо сказала, что сонет очень необычен. Внезапно Гильденстерн принялся отвешивать ей изящные комплименты - Розен, похоже, сам удивился такому умению своего друга. Я воспользовался случаем, чтобы попытаться увести его хоть ненадолго, хоть недалеко от Гильденстерна, - они ведь не пуповиной были связаны, как близнецы!..
- Вот, он уже заводит знакомства с местным населеньем. Пусть общается, - успокаивал я Розенкранца.
Он присел на стул - казалось, в первый раз, не считая спектакля. Так можно было не тянуться до его плеча, приподнимаясь на цыпочки, а обнять за плечи, прильнуть к затылку...
- Йорик.
- Что - Йорик?
- Ты можешь не лежать на мне?
- Нет. Не могу.
Наконец пригласили на второй спектакль, и это стало для него предлогом встать с места.
Розен, мой ангел... неужели никогда мне не обнять тебя, и не поцеловать ни пальцев, ни ключиц? Хотя бы пряди волос мне не оставишь в утешенье? Я ждал два года, засыпал, тебе шепча всё то, что повторять хотел бы вечность, и просыпался с именем твоим, уже произнесённым... Моё сердце, я ждал два года ради никогда?..
Я сел, как и прежде, по правую руку короля. Спектакль в итальянском духе оказался интересней первого, поскольку к исполнению ролей привлекали зрителей и даже спрашивали их мнения, как персонажам поступить. Речь в пьесе шла о правителе, чей верный друг нашёл ему невесту - дочь колдуна - и привёз на корабле. Колдун пообещал, что мужа его дочери настигнет смерть, но если друг раскроет эту тайну - он обратится в камень. Колдун подсылал правителю всякие опасные подарки, а друг их убивал, - так Марцелл сыграл сокола, а я сыграл коня. Но когда правитель стал подозревать, что друг желает ему смерти, и приговорил его к казни, тот признался и окаменел, а колдун добавил условие, что только кровь из сердца девы его спасёт. Дочь колдуна, недолго думая, заколола себя, и пришлось колдуну её спасать и раскаиваться. Гамлет играл соратника героя и долго спорил с ним в темнице, а затем пытался остановить невесту, - так вжился в роль, словно с ним всё это взаправду происходило. Все были очень тронуты этой историей о самоотверженности.
- А мораль сей пьесы, - резюмировал я, - Не посылайте друга за невестой, не то его она полюбит, а не вас.
Мне стали говорить, что пьеса не об этом, - но с кем дочь колдуна плыла на корабле, того и выбрала, да так, что жизнь готова была отдать. Что это, если не любовь?
Король торжественно объявил об учреждении театра, а Гамлет пообещал выделить средства из своего наследства на мрамор для его фасада, - но поскольку строительство могло занять долгие годы, было решено, что театр будет обретаться и давать представления покуда в Эльсиноре.
- И отнимать мой хлеб, - заметил я.
- Ты тоже можешь участвовать в спектаклях, - предложил король.
Что ж, если Гамлет в самом деле решил отблагодарить труппу постоянным контрактом, - и в Эльсиноре станет веселее, и сам принц развеется.
После спектакля королева загорелась написать собственную пьесу совместными усилиями и привлечь актёров к постановке. Нашли лист, перо, собрались вокруг стола; у меня был самый разборчивый почерк, и я записывал.
- Решим сначала, о чём же будет пьеса, - сказала королева.
- О любви? - я не знал других вариантов: все пьесы, все стихи - всегда о любви.
Королева придумала и начертала название: Omnia vincit amor. Из этих слов я знал только последнее. По её замыслу, в пьесе должно было быть несколько историй о том, как любовь побеждает дурные качества.
- Нужно придумать, что противостоит любви.
- Месть.
- Ревность, - сказал я.
- Осужденье общества, - добавил Гильденстерн.
- Жадность.
- Глупость.
Назвали восемь качеств и вычеркнули одно, оставив по числу участников. Затем поочерёдно придумывали истории. Предполагалось, что каждый станет рассказчиком, а актёрам придётся импровизировать - возможно, вновь привлекая зрителей. Гильденстерн сочинил историю о мести - о представителях двух враждующих семейств, забывших о вражде. Гамлет - историю о смерти, в которой чума, пришедшая в город, отступала пред ликом любви. Историю об осуждении взяла на себя сама королева, придумав принца, который влюблялся в простую девушку, а она оказывалась заколдованной принцессой. Но Розен возразил, что в таком сюжете побеждала не любовь, а волшебство. Решили, что принц покидал ради возлюбленной дворец, притворяясь нищим. Лаэрт придумал историю ревности - в ней говорилось о том, как герой отказывался от невесты, потому что она любила другого... признаться, эту историю я толком не запомнил. Розенкранцу досталась история о жадности - и он выдумал скупого ювелира, оставившего дочь без приданого, и жениха, посватавшегося к ней вопреки сему. Горацио предложили историю о предательстве, и он начал говорить о двух враждующих городах и вражеском лазутчике, проникшем в один из них.
- Влюбившись, он в том городе остался, - подсказал я, - Чтоб защищать его.
- Тогда любовь не побеждает предательство, а побуждает...
Изменили историю так, чтобы лазутчик превратился в купленного наёмника, хотя таким образом победа получалась скорее над корыстью. Глупость сперва вычеркнули, но затем, когда Лаэрт произнёс "её жених", мне послышалось "ёж", и все единодушно постановили, что мне завершать спектакль историей о глупости и еже. Я решил не сочинять её заранее, а импровизировать. В конце концов, не так-то просто полюбить ежа, даже если это заколдованный принц. Тут не поймёшь, что глупее: бросить этого глупого ежа или возиться с ним. Наверное, второе.
Королева отправилась за актёрами, а мы заметили у входа нового гостя. Тот говорил, что он англичанин, сопровождал посланника, но задержался, наткнувшись на дороге на разбойников, и был ранен в руку. Все поочерёдно представились, представился и я:
- Я Йорик.
- Просто Йорик?
- Йорик-младший. Я шут, потомственный. Отец мой был шутом, и дед...
- Ну надо же. Ни разу не слышал о династиях шутов. Вас и землёй, должно быть, оделяют?
- Да нет, зачем же мне земля? Выращивать картошку?
- Нет, той землёй, что каждому потребна: шесть футов вглубь.
- О, эту, несомненно, мне выделят однажды за оградой.
А он умел шутить, этот иноземец! Почти как шут. Похвальное уменье для дворянина.
Актёров не нашли: они исчезли. Забрали деньги и предпочли не связываться с оседлой жизнью? Мы, конечно, могли поставить спектакль и без них, силами придворных, - но не нравилось мне это бегство: как крысы с корабля. Ко всему прочему у всех дверей встали охранники и велели никому не покидать зала по приказу короля. Вслед за королевой и принцем я устремился к королю, дабы выяснить причину этого приказа. Он полулежал в кресле, вид у него был нездоровый.
- Что с вами, дядюшка?
- Голова болит, отстаньте.
- Бернардо, принеси воды!
- Да он уже принёс.
- Послать за доктором?
- Нет, доктора не надо.
Гамлет всё же хотел позвать врача, настаивал, спорил, но король был непреклонен, а отменить его приказ и дать стражникам новый - принц не мог. Я помнил, что когда мы с Гильденстерном спросили Розенкранца, откуда его шрам, он ответил, что повстречал грабителя на тёмной улице, но благодаря знанию медицины лишил того возможности и желания щипать чужие кошельки. Однако привлекать Розена мне не хотелось: когда с королями что-то случается, лекари нередко попадают в опалу.
- А в Виттенберге вы, мой принц, не изучали медицину?..
- Я - нет, но, может быть, поможет Розенкранц.
- Если король не будет против...
Гамлет позвал Розена, и, по крайней мере, я мог надеяться, что в случае чего принц возьмёт хотя бы часть ответственности за это решение на себя. Розенкранц пощупал пульс, осмотрел зрачки, отвернулся к нам и сказал только одно:
- Всё очень плохо.
- Его хватил удар?
- Нет, хуже. Его глаза... жёлтыми стали, как при отравленье.
Теперь королевский приказ можно было послать к чёрту - стражники пустились бегом за лекарем и привели его. Лекарь отворил ему кровь и вскоре заявил, что королю гораздо лучше:
- Вот видите - он улыбается. И вам, принц Гамлет, он велел кровопусканье сделать от меланхолии, которой вы страдаете, и выпить слизь улиток.
- Я не страдаю меланхолией!
- Это правда, - вступились мы с Горацио за принца. - Он играл в спектакле, смеялся, сочинял стихи, - на меланхолию всё это не похоже.
- Но я не вправе ослушаться приказа короля.
- Король был не в себе, - увещевал я, но, видя, что лекарь непреклонен, выступил вперёд и закрыл Гамлета собой, встав между ним и лекарем. - Я не позволю тыкать в принца всем этим вашим медицинским арсеналом.
- Но, может быть, хотя бы слизь улиток?..
- Я вам за процедуры заплачу, хоть вдвое, но не выпью эту гадость!
- Но таков приказ. Выпейте за здоровье короля!
- Я за его здоровье лучше выпью хорошего вина.
- А вы с вином смешайте слизь улиток - и не почувствуете вкуса.
- Может, - шепнул я лекарю, - Нам только сделать вид, что мы в вино подлили слизь улиток? Так и король останется доволен.
Так и поступили. Плеснули вина в пустую чашу, в которой якобы была слизь улиток, и принц воздел её над головой:
- Дания, смотри, как за здоровье короля я выпью слизь улиток!
- Вот мужества достойный образец! - поддержал я, и Гамлет осушил чашу.
Короля не было слышно. Он лежал так тихо, что по спине пробежал холодок. Я не осмелился подойти к нему первым, но подошли королева, Гамлет... Он был мёртв. Врача немедленно арестовали. Поднялись шум и суета, в которой я старался только держаться рядом с Розенкранцем, чтобы вмешаться, если кому-то взбредёт в голову обвинить его. Я постепенно понимал, что раз актёры сбежали, то это их рук дело, как и в прошлый раз, - а значит, им снова заплатили... Снова Гамлет. Но почему?! Его отец был тираном, они часто ссорились, и страна была измождена военными походами, - и Гамлету пришлось пойти на этот шаг, чтобы спасти себя и Данию. А Клавдий был мирным малым, внимания не обращал на увлечения и занятия племянника, войн не вёл, - неужели убивать его лишь за то, что он взял в жёны вдову своего брата? Или за то, что занял трон?..
Удел шута - хранить секрет своего принца. Теперь уже - своего короля. И волноваться только о том, чтобы никто его не раскрыл. Королева велела всем замолчать и почтить память короля, а следом - преклонить колени перед новым королём. Придворные поочерёдно присягнули, а Гамлет не только позволил Гильденстерну жить снова в Дании, но и даровал Розенкранцу рыцарское звание и назвал будущим главой Академии наук. Мне было жаль короля Клавдия, и только это мешало мне быть абсолютно счастливым. Я тоже стоял на одном колене и ждал, скажет ли мне что-то Гамлет, и думал, что ответить; как преданный слуга, я мог сказать, что душой и телом ему принадлежу, - но сердце ему не принадлежало...
Однако обо мне Гамлет не вспомнил. Он спросил у Полония руки его дочери и предложил Офелии стать его женой. Она была согласна, - но не при мертвеце же говорить о любви!..
- Где гроб стоял, столы там будут яств, - пробормотал я.
Гамлет направился к королеве за благословением. Признаться, на что уж я дурак, но и мне казалось наивным ждать её одобрения после того, как долго сам Гамлет осуждал её поспешный брак. Конечно, королева была разгневана.
- Прошу дать мне благословенье...
- А я не дам. Ведь о помолвке сына я узнаю последней, - потому, что он просил руки, пока над телом мужа я рыдала!
Только спутник английского посланника, Глостершир, выглядел довольным. Он расхаживал среди придворных и говорил, что Гамлет - достойный сын, поскольку покойного дядю он несколько раз назвал отцом.
- И что с того? Он был мне как отец.
- А вы сейчас хамите королю, а более не принцу. Берегитесь, - предупредил я его.
Розенкранц задумчиво взял со стола стакан воды. Я вовремя оказался рядом, чтобы забрать оный, тщательно понюхать и на всякий случай ещё сделать глоток.
- Чисто. Впредь ничего не пей здесь без меня. У нас, шутов, на яды нюх как у гончих.
Замечали, что королю стало плохо после того, как появился Глостершир. У меня он тоже вызвал бы немало подозрений, если бы я не знал почти наверняка, что это был Гамлет, а не он; за свои слова он, несомненно, должен был ответить, но мне не хотелось, чтобы он отвечал за убийство, которого не совершал.
- Для дипломата он не дипломатичен... Может, кто его нанял, чтоб дружбу Дании и Англии разрушить?.. - гадал я, наблюдая за Глостерширом.
Дошло до того, что Горацио попытался вызвать Глостершира на дуэль за оскорбленье Гамлета, а тот не вызывался, спрашивая, кто такой Горацио, откуда, и кто его родители, и достойно ли сражаться с кем попало. Ссылался и на свою рану, хотя Горацио был готов также не использовать левую руку. Но дуэль в виду покойника была бы так же неуместна, как и помолвка, и я увещевал Горацио:
- Оставь его: он, видно, мой коллега, шут. Ты видишь, он ломается, не даст... тебе удовлетворенья. Сплошные отговорки.
Боясь, что рано или поздно прольётся кровь, я подсел к Гамлету, беседовавшему с матерью:
- Мой король, когда ты вышвырнешь того шута? Ведь сразу двум шутам не место в Эльсиноре.
- Которого шута?
- А вон того, с рукой на перевязи, белобрысого.
Гамлет велел его арестовать, а тот не арестовывался. Говорил про международный скандал, что Англия объявит Дании войну, и между делом - что Гамлет так себе король. Гамлет рвался собственными руками его убить, мы удерживали его всем скопом, втолковывая, что такие безрассудные поступки не пристали королю.
- Давайте я его убью, - предлагал Лаэрт.
- Не надо, - отвечали ему хором.
- Давайте я ему по морде дам, - взмолился я.
- Он шут, ему всё можно, - поддержала королева.
- Ладно, - сдался Гамлет. - Иди и дай ему по морде за меня.
Не люблю бить людей, есть в этом что-то неправильное, обычно бьют шутов, а не наоборот, - но что ни сделаешь ради своего короля. К тому же этот тип действительно моего короля оскорбил. Я протолкался через обступивших Глостершира стражников и придворных, отвесил ему пощёчину и вернулся доложить королю. Гамлет на этом, к счастью, успокоился.
И стоило упустить Розенкранца из виду, как он обнаружил валявшуюся под троном булавку для плаща. Она могла быть отравлена, поэтому я сказал Розену не трогать её руками, сбегал за салфеткой и поднял её сквозь салфетку, а Лаэрт уже подставил лист бумаги. На этом листе булавку перенесли на дальний стол, где Розен, со всеми предосторожностями, изучил вещество, которым она была смазана. Я же понюхал салфетку - пахло неведомой мне дрянью. Снова припомнили, что Глостершир, когда явился, уселся, якобы по ошибке, на королевский трон.
- Я пробовал для короля питьё и пищу... но трон я для него не проверял, - сокрушался я.
А если булавка была в подлокотнике, то уколоться могли и я, и королева. Как Гамлет мог быть так неосторожен?..
- И у кого же мог быть яд? - гадала Офелия.
- У всех, - пожал плечами я.
- Он мог быть у кого угодно, - подтвердил Розенкранц. - Это контактный яд, им травят крыс. Его можно купить в любой аптеке.
На случай, если улику захотят украсть, Розен её зарисовал и протянул бумагу с рисунком мне:
- Вот, сохрани её.
- Сохраню у сердца, - я спрятал бумагу в задний карман штанов.
- Теперь мы знаем, где сердце у шутов, - сказал Гильденстерн.
- Да сердце у него везде, - обронил вдруг Розенкранц.
И это самое сердце пропустило удар, вспоминая, что где бы он ни прикасался - всё равно что прикасался к сердцу.
- Ты хотел сказать... что я - одно сплошное сердце?..
Розенкранц куда-то убежал, чтобы доложить о результатах исследования, а я остался приглядеть за опасной булавкой. Тут ко мне подошёл Гильденстерн.
- Что между вами с Розенкранцем?
- Дружба.
- А что ты думаешь о будущем её?
- Смею надеяться, что дружба, которой много лет, за годы не угаснет.
- Ты его любишь?
- Да. Люблю. Но не волнуйся: вам мешать не стану.
- Прости, что я был резок.
- Ты странен - извиняться пред шутом. Я не умею обижаться.
- Всё равно: ведь все мы - люди. Шут или король...
- ...Перед любовью все равны, ты прав.
- Я лишь хочу, чтоб он был счастлив.
- Так и я хочу того же.
- В этом мы похожи. - мы пожали друг другу руки.
- Я рад, что он - под любящим присмотром, в руках надёжных.
- Но когда случится, что меня не будет рядом...
- Я присмотрю за ним, - как, впрочем, и всегда. О том просить не нужно. Я за него, если придётся, жизнь отдам.
Розенкранц вернулся, а я заметил, что он забыл на столе свой томик сонетов - и подобрал. Я решил, что раз невозможно не тянуть руки к Розенкранцу, а Гильденстерна это нервирует, то лучше занять руки сонетами - это почти то же, зато не возбраняется. Все были так заняты распоряжениями о похоронах короля Клавдия, спорами королевы-матери и Полония вокруг помолвки Гамлета, поисками убийцы, - что никто не замечал, что я отныне хожу, прижав книжечку к груди, как молитвенник, или читаю из неё сонеты, вдыхаю запах, оставшийся на страницах, или целую строчки, к которым наверняка прикасался Розенкранц... А заодно подслушиваю английского посланника и Глостершира по просьбе принца. Но из того, о чём те беседовали, я ничего не понял. Зато случайно подслушал разговор самого Гамлета и королевы.
- Признайся, ты с ней спал. Подумал б головой: а если б обрюхатил?..
- Ну и что? - мрачно парировал Гамлет. - Я всё равно б женился.
- А если б ты не знал, уехал, и тогда?..
Гамлета, похоже, так утомили и поиск доказательств, и неясный статус его помолвки, что он ухитрился-таки арестовать и посланника, и Глостершира разом по подозрению в убийстве короля и исчез самолично их допрашивать. А я увидел стол, на нём - наполовину чистый лист с планом так и не сыгранной пьесы и нарисованным в конце ежом, перо и чернила, поглядел в книжечку раз-другой, и сел писать сонет - всё так же незаметно для всех, занятых всяк своими заботами. Один только раз меня подозвала королева:
- Шут, развлеки меня.
Я захватил недописанный сонет с собой и подошёл. Она сидела в кресле, откуда унесли мёртвого короля.
- Чем может вам помочь печальный шут?
- Расскажи мне сказку.
- Сказку? О чём же?
- Ты близко знал отца?
Я почему-то сперва подумал, что речь о Гамлете-отце.
- Насколько то возможно...
- Он что-нибудь рассказывал тебе?
- Не слишком. Что интересует вас?
- Ну, например, не был ли мне неверен мой первый муж. Ты понимаешь, я прошу не для себя...
Я уже слышал слухи, что Гамлет с Офелией могли быть братом и сестрой.
- Я понимаю. Дело в вашем сыне с Офелией. Но мой отец только шутил, имён не называл.
- Шутил? О чём?
- Вот говорил бывало, что, мол, силён король, его на всех хватает. Но без имён конкретных. Лишь один быть может способ выяснить детали.
- Какой?
- Отец оставил мне шкатулку. Сказал, что лучше б было её сжечь, иль утопить, иль закопать, - но я её сберёг. Как он велел, её не открывал. Быть может, её настало время...
- Неси шкатулку.
Что оставалось делать? Гамлет любил Офелию - я это видел. Когда любишь, без труда видишь те же признаки в другом. Но если они вправду были родичами, эта любовь могла обернуться катастрофой - для них обоих, для Дании... Жестокое лекарство, когда, чтобы спасти, нужно любовь разрушить! Я помчался в свою каморку, принёс единственное наследство отца - деревянный ларчик - и протянул королеве. Внутри оказались письмо и крупная брошь.
Королева прочла письмо вслух, коль скоро оно было написано рукой моего отца. Он передавал со слов покойной супруги Полония, что она родила от короля Гамлета двух детей, девочку и мальчика. Дочитав и убрав письмо в шкатулку, королева сказала искренне:
- Ты только что спас Данию от величайшего позора. Мы это не забудем.
- Мне ничего не нужно. Я буду рядом с Гамлетом всегда, как верный шут.
- Найдём его скорей.
Гамлету передали, что королева хочет его видеть, но он не спешил отрываться от разговоров с пленниками. Наконец, он вышел, и королева сказала ему, что Офелия - его сестра, - и мне пришлось встать между ними и схватить его за плечи.
- Это правда, - повторял я, каждым пальцем чувствуя его бессильную боль, - Увы, но это правда.
- Читай, - королева протягивала ему шкатулку.
- Возьми её, прочти, - просил я, хотя до принца было непросто докричаться. - Прочти, пожалуйста. Ты должен знать.
Гамлет открыл шкатулку, развернул письмо так поспешно, что надорвал край, пробежался взглядом. Затем он умчался, а мне оставалось лишь смотреть ему вслед. Я боялся одного: распри Гамлета и Лаэрта за трон. Но Лаэрт был достаточно благороден, чтобы не жаждать власти, и, похоже, братья поладили. Я вернулся к сонету - чем ещё заняться посреди бури? Если рушащийся мир рухнет окончательно, обидно будет не дописать. К столу, где я писал, подсела фрейлина, говоря о том, что мать Лаэрта и Офелии ей также доверялась в своём романе с королём Гамлетом, но доказательств не было, а раз теперь имеется два источника - то, значит, это правда. Я согласился с тем, что представить письмо было к лучшему, раз Гамлет не желал слушать ничем не подкреплённых слов.
- Слово шута спасает от позора... Забавный поворот.
Я вновь прервался, когда шум раздался со стороны стола, где хранилась булавка с ядом. Когда я подоспел, всё уже случилось: Офелия схватила булавку и укололась, Розенкранц не успел её остановить. Офелию перенесли на кресло, Полоний рвал и метал, Гамлет и Лаэрт поддерживали друг друга... А Розен наверняка - я же его знаю! - чувствовал себя виноватым за то, что не уследил, но подойти, сказать ему, что он не мог ничего предвидеть, уже казалось лишним. Я весь казался себе лишним, и это словно выстраивало невидимую стену между мной и теми, кто ещё жил здесь и сейчас. Словно я был призраком, вся жизнь которого осталась в прошлом.
Я дописал сонет и оставил его лежать на столе. Его дальнейшая судьба меня мало волновала; так, за этот стол королева Гертруда села говорить с придворными и то и дело ударяла по этому листку ладонью. Стражники говорили, что под стенами Эльсинора обнаружен отряд без знамён, который просто чего-то ждёт. Розенкранц немедленно пожелал идти поорать им со стены, и Гильденстерн и я увязались за ним хотя бы для того, чтоб он не нашёл себе проблем, - но прежде, чем мы покинули зал, вышел Гамлет с Глостерширом и объявил, что это не Глостершир, а Фортинбрас, король норвежский. За Фортинбрасом следовал тот самый отряд.
- Так значит, не разбойник, а король?.. - пробормотал я. У меня было подозрение, что Глостершир, раз говорил, что на него напали, был переодетым разбойником, - но чтоб переодетым королём!..
- Я присягнул Норвегии, - продолжал Гамлет как ни в чём не бывало, - Сейчас мы с Фортинбрасом подпишем мирный договор.
Я не верил своим ушам. Присягнуть Норвегии! Разом лишиться всего, за что сражались поколения! Что сошло с ума - я или мир? И как одному ничего не значащему шуту остановить пришедшие в движение валы истории, если для них и более крупные фигуры - песчинки?..
Два короля сели за тот же стол, Гамлету поднесли чистый лист и перо, он вывел пару букв... и на бумагу выплеснулась кровь. Озрик, придворный, оказался у Гамлета за спиной и перерезал ему горло. В тот же миг к Озрику бросились Корнелий и Лаэрт, и тот также свалился замертво. Убитого короля обступили так тесно, что я не смог бы ни подойти, ни прикоснуться, ни попрощаться... ни поверить хотя бы в то, что всё это было не кошмарным сном. Я только опирался одной рукой на стол, чтобы не упасть, пока мир вокруг шатался и грохотал скатывающимися в пропасть камнями, - поскольку в другой руке ещё был томик сонетов, и за него я держался так же. За один день потерять надежду, и потерять своего принца, своего короля, Гамлета, за которым собирался следовать до самой смерти...
- Дания будет возвращена под власть Норвегии, - вещал Фортинбрас. - Я не трону королеву, она может спокойно удалиться в монастырь.
Королева молча и выразительно ответила ему неприличным жестом.
- Можно я снова дам ему по морде? - спросил я её.
- Конечно, можно, Йорик, но не сейчас.
- Позвольте уйти всем женщинам, - заговорил Лаэрт, - И всем, кто ни при чём.
- Ну ладно, я сегодня добрый. Все те, кто не причастен к преступленьям короля Гамлета, могут уйти.
Я уходить не собирался - мне было и некуда. Я обещал быть с Гамлетом до конца - значит, до конца. Я видел, что в один ряд со мной встают и Лаэрт, и Горацио... Вот бы Розенкранц не задерживался - и я был бы совсем спокоен. Слава провиденью: сам он ни за что бы не отступил - да, я его знаю, - но королева оглушила его крепким ударом, и Гильденстерн уволок его на руках. Прекрасно. Он будет уже далеко, когда всё закончится.
А всё не закончилось, а только началось. Фортинбрас внезапно заявил, что видит в Лаэрте достойного человека и объявляет его королём-наместником Дании, а сам отбывает, чтобы позже вернуться за присягой. Лаэрту хватило ума принять отсрочку, и Фортинбрас удалился, оставив нас, как сирот в разорённом доме, - оглушёнными, но не сдавшимися, а только больше поверившими в то, что бог хранит Данию. Лаэрт, законный король, уж как-нибудь справится с норвежцами.
И, может быть, потом ему понадобится шут.

Итоги и благодарностиВпереди - заговор против Фортинбраса, в котором Йорик, видимо, примет участие как элемент, который не жалко. И если он не убьётся в процессе, то имеет все шансы жить при короле Лаэрте долго и счастливо, и с зачитанным до дыр томиком сонетов его и похоронят. Да, действительно счастливо, потому что ему достаточно для счастья а)любить и б)знать, что с любимым человеком всё в порядке, а быть с ним рядом уже не обязательно. Жил же он уже два года без Розенкранца, - а где два, там и двадцать, и пятьдесят в том же режиме. Только без писем, наверное. А Розен обязательно должен будет стать президентом Академии наук.
Спасибо мастеру Вере и кронмастеру Ильтин за игру! Я давно её ждал и очень-очень рад, что она состоялась. Это был настоящий Шекспир с ноткой постмодернизма, не перетягивающей одеяло на себя. Столько поворотов, ярких поступков, трагедий, сконцентрированных в одной короткой кабинетке... Офигительные игроки и офигительно шекспировский финал.
Спасибо Айко за Розена. Ну прост... ну как его не любить.)
Спасибо Ильтин за Гамлета. Принц и все его эмоции были шикарны. Йорик был готов ради него на всё, потому как быть преданным своему королю для шута так же естественно, как дышать, - но не любил его, да. Сложновато любить того, кто стоит настолько выше тебя.
Спасибо Терн за Гертруду. Железная королева, великолепная женщина, просто восторг. "Запишем в мемы левый хук Гертруды"(с)!
Спасибо Шеллару за доброго малого Клавдия. Йорик ценил хорошее отношение и немало сожалеет о смерти короля.
Спасибо Мориэль за прекрасного Лаэрта - такого канонично благородного, только ещё и с мозгами. Дания в надёжных руках.
Спасибо Ортхильде за Офелию - такую искреннюю и хрупкую. Безмерно жаль её, я ведь почти поверил, что Гамлет станет королём и всё у них с Офелией будет хорошо.
Спасибо Джулс за Гильденстерна - за то, что понял, простил и выслушал. Йорик не в обиде на того, кому повезло чуточку больше, и желает обоим счастья. Розенкранц и Гильденстерн ЖИВЫ!
Спасибо Владу, Дикте, Шелли и Лиаре за актёрскую труппу ассасинов-фрилансеров! Спектакли были отличными и очень круто вписывались в ткань игры. Жаль только, что мало.
Спасибо Хэл и Вене за до@бчивых стражников - с вами было безмерно весело общаться!
Спасибо Йори за Фортинбраса! Он вызывал много сложных чувств - вроде и с хорошим чувством юмора, но козёл, но и с кодексом чести вроде, но козёл! Одно слово - король.
Спасибо Хелль за английского посланника, и всем - за обитателей Эльсинора: Дуглас, Аонэ, Тикки, Сирша, Ди, вы все огнище! Йорик мало с вами взаимодействовал, увы, но какие же классные у всех были истории и классные образы!

После игры хорошо посидели с Верой, Айко, Ортхильдой, Джулс и Терн в Шоколаднице, а уезжал я снова на хвосте у Веры до Семёновской. Всем мур <3

@темы: moments of life, friendship is magic, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, дайте, что ли, карты в руки

[Ворнинг на слэш размером с весь пост!]
Сыграл давний дрим. Да, Йорик всегда был моим любимым персонажем пьесы, ибо нафанонить с пары строчек безнадёжную любовь шута к принцу - умеем, практикуем. Но после старта игры (ввиду ранее полученной вводной) что-то пошло не так, и сыграл я безнадёжную любовь Йорика-младшего к Розенкранцу (который, впрочем, тоже оказался принцем по крови). А всё потому, что все мои персонажи - однолюбы, даже если много@бы. Но стих@йню, написанную ровно 9 лет назад (тоже в ноябре), я всё-таки выложу, раз уж начал мучить вас рифмами, - потерпите, немного осталось.
Ворнинг номер два: в отличие от предыдущих, это так себе стихи, ибо я был так себе поэт в свои семнадцать. Открывайте с осторожностью!

He hath borne me on his back a thousand times.
And now how abhorred in my imagination it is! My gorge rises at it.
Here hung those lips that I have kiss'd I know not how oft... © Hamlet

Читать?Луна, на теле небосвода
Лоснясь, как трупное пятно,
Слепой глазницей год от года
Твой освещает Эльсинор.
И слышу я твою походку,
И слышу, как в тиши аллей
Стучат сандаловые чётки,
Твоё запястье сжав в петле.
Моей бессонницы виновник,
Маня, как искры на копье,
Ты в эту ночь читаешь снова
Страницы грустных старых пьес.

И пыльный бархат занавесей,
И чад негреющих свечей
Мы снова вычеркнем из пьесы -
Твоей? Моей? Уже ничьей.
Мы вновь играем, как на сцене,
Случайность встреч в углах темниц,
Случайность страхов и сомнений,
И только Боже сохрани
Твоих бессчётных поцелуев
Как джин горячую метель -
От глаз чужих, улыбку злую
Таящих в сердца пустоте.

Мы впишем в пьесу шум акаций -
Он нам заменит шум людской,
Заменят праздный взгляд паяцев
Агаты звёзд собой легко.
Мы впишем вместо перстней с ядом
Объятий хрупкое стекло
И оглушительные взгляды -
Вместо забытых глупых слов.
Мы впишем северные фьорды
Под солнца юга янтарём
И будем врать серьёзно-гордо,
Что вместе, как один, умрём...

...А ты мою помянешь душу,
Мой принц, во мраке гробовом?
Нет. С отвращеньем содрогнувшись,
Ты скажешь лишь: "Я знал его".
(с)


Ачивка: Йорик написал на игре сонет, ибо когда ты на игре по Шекспиру, это самый подходящий способ выразить сложные чувства. Сонет наверняка ужасен, ибо быстрый экспромт без единой помарки, и размер я не высчитывал, - но до адресата он дошёл, а дальше им пусть Айко распоряжается. Я не помню наизусть ни строчки.)

@темы: соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, стихи не ведают стыда

@темы: радио Marcus FM, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, осьминоги выходят в открытый космос, step on thorns

Вчера написал игрокам конверты и поехал поздравлять Айко. В метро по дороге до Лубянки сочинил ещё одну маленькую сюжетную веточку (Радуюсь)
Праздновали в Разведке, Разведка лопнула (но уже, наверное, привыкла). Я застал Шера, который вскоре убежал, а также добрались Джис, Хэлль, Элен (Куканова), Вера, Ди, Джулс, Рене, Веня, и я сдал пост Хэлкарель, когда уходил сам. Всякий ролевой день рождения неизбежно превращается в общий сбор - в данном случае к Лестнице и Эльсинору одновременно - с заманиванием на предстоящие игры и воспоминаниями о прошедших. На этот раз вербовка прошла на диво продуктивно, и каст Эльсинора прекрасно пополнился. Айко ещё раз с наступившим и мур за то, что всех нас здесь!

Сегодня вечером я поехал к Джису играть в настольный Мор (Утопию). То есть смотреть, как играют, потому что нет мозга и Лара не хочет ничего решать, она хочет урчать в мужа и чаёчек. Хэл играла за чуму, Айко - за Бакалавра, Марта передала Вене Гаруспика, а Бах передал Самозванку Айт. (Об игре)
Игра очень красивая - чего и следовало ожидать, когда рисовал карточки и отвечал за оформление Митос. Игра с очень за@бистыми правилами, которые мы до конца осознали только к концу игры, зато они предоставляют широкое поле для тактик и стратегий; так, Айт успешно соигроков шантажировала, а Айко чуть менее успешно блефовала. Игра с правильным балансом - то есть, как и в компьютерной игре, чуму победить непросто (она ходит тайно), но у всех игроков-врачей равные возможности, и можно как играть против чумы сообща, так и конкурировать друг с другом. И, как и в компьютерной игре, выбор в основном встаёт между плохим и очень плохим решением. Порой приходится рисковать, приходится жертвовать жизнями Приближенных... В общем, будем играть ещё, поскольку понимание правил позволяет играть более персонажно. И я бы уже начал мечтать об этой игре, но понимаю, что играть в неё всё равно смогу только с теми, кто и так будет приезжать к Джису. Так что лучше буду мечтать о ещё одной ролевой игре по Мору.
А потом я случайно узнал, что со вчерашнего дня я мастер по микросюжетам на игре по РиДж. При этом поиграть кого-либо из любимых персонажей мне, конечно, не светит, се ля ви (Но, дорогие сомастера, - либо я, либо сетка на джойне, ибо с этой шайтан-системой я категорически несовместим.)

Соседи с перфоратором, занимающиеся ремонтом днём (с полудня и часов до пяти), меня не бесят. (Ворчу)В конце концов, то, что я в это время дома, а не в офисе, - мои проблемы (точнее, мой профит). Но бесят люди, которые в ответ еб@шат по батарее (куда громче перфоратора) и вешают в подъезде возмущённые объявления, что нефиг сверлить днём, детям нужен дневной сон, дети вздрагивают от звука дрели. И когда делать ремонт? Ранним утром, когда все ещё спят, или к ночи, когда уже спят?..

Безнадёжный путь завтра, и мне страшно. Страшно не за то, что игра не взлетит (кажется, она уже взлетела), не за то, что всё пойдёт не так, как я представляю (всё всегда идёт не так, и это прекрасно), а за персонажей, которых я уже люблю, всех до единого. Страшно, что не у всех всё сложится хорошо, потому что это до игры мастер и игрок могут рулить судьбой персонажа, а на игре... Судьба будет отыгрываться Судьбой. От меня уже ничего не будет зависеть. А тут ещё Киту (и я бы сказал, что чёрт меня дёрнул играть на своей игре, но с него-то всё и началось), за которого я вроде как отвечаю более всего. Не зря я игру так назвал: никогда ещё не было ощущения настолько единственного, невозможного шанса.

@темы: moments of life, friendship is magic, соседи по разуму, осьминоги выходят в открытый космос, я играю в игры на столе, step on thorns, город на горхоне

Картинки помогают слезть с потолка перед игрой, а предыдущий пост был аж в августе, пора освежить.
Пост первый | Пост второй | Пост третий

Правила: сделаю коллажи вашим персонажам, которых достаточно хорошо видел на игре. Просто персонажей из канонов тоже можно попробовать, но если не получится - не обессудьте. Пейринги - сложно. Для начала принимаю пять слотов, иначе глаза у меня разбегутся и буду тормозить. Если не успели - просто подпишитесь на пост, я скажу, когда горшочек снова начнёт варить.

Первая пятёркаДан-Тар для ВерыДан-Тар для Веры

Леди Ровенна для ОртхильдыЛеди Ровенна ап Гвидион для Ортхильды

Ганна для КомандираГанна для Командира

Котик для ХильдКотик для Хильд

Дамет для РенеДамет для Рене

Вторая пятёркаГин-Ши для АмартаГин-Ши для Амарта

Макс для КомандираМакс для Командира

Офелия для ОртхильдыОфелия для Ортхильды

Рудольфус Лестрейндж для ПтахиРудольфус Лестрейндж для Птахи

Ян-Ри для АйкоЯн-Ри для Айко

Третья пятёркаАмеди Анкар для СумирэАмеди Анкар для Сумирэ

Эктор Фортайра для АмартаЭктор Фортайра для Амарта

Влад Ольгимский-мл. для АйкоВлад Ольгимский для Айко

Пьер Форратьер для ПтахиПьер Форратьер для Птахи

Мария Вечера для ОртхильдыМария Вечера для Ортхильды

Цыганочка a.k.a. Доно Форратьер для ПтахиЦыганочка для Птахи

Маркиз Фонтейн для ВерыМаркиз Фонтейн для Веры

Рэйдж Яр для КерренРэйдж Яр для Керрен

Розенкранц для АйкоРозенкранц для Айко

Изабела для АйкоИзабела для Айко

@темы: все побежали - и я побежал, моя прописка азкабан, барраяр и барраярцы, aesthetics, step on thorns, город на горхоне, серебряная трава, анкаррис, мечтай, иначе мы пропали

Риваль, некромант. Отчёт отперсонажный. Часть II. Ворнинг: один раз капс, один раз почти нецензурноЩупальца снова высовывались из подвала через половую дыру дыру в полу, а вокруг суетились и восклицали, что принц-некромант женится на некромантке. Чудесно. Я спрашивал, пригласят ли меня на большую некромантскую свадьбу. Веселье несколько поубавилось, когда стало известно, что дочь лорда Анкара выбросилась из окна, оставив записку, что во всём виноват принц (шутки про принца и "вышел в окно" резко перестали быть смешными), а щупальца захватили Риаллин и требовали крови. Крови им не давали, потому как любая энергия, включая жизненную, делала их сильнее. Периодически из подвала раздавались интригующие крики. При этом с ритуалом не спешили: оказалось, что сперва нужно разрушить связь между существом и хозяином дома, иначе Лучиано погибнет вместе с щупальцами.
- Вы многое пропустили, - я заметил отсутствовавшего с самого бала Амеди.
- И что же?
- Щупальца в подвале. Меня погладил демиург...
- Надо же. Тёмный или светлый?
- Мне кажется, он совмещал в себе и то, и другое.
- А как он выглядел? - мне отчётливо казалось, что Амеди мне не верит.
- Он вселился в хозяина дома. Так что выглядел примерно как Лучиано.
- А я неудачник. Мало того, что моя сестра погибла, так из неё ещё и сделали зомби. Вы ведь некромант?..
- Так себе некромант, - привычно уточнил я. - Но я могу её упокоить. Только скажите, где она. Или я сам её встречу.
Я объяснил ему про необходимую последовательность ритуалов - почему сначала требовалось спасти Лучиано, а потом уже убивать существо, - и мы стали ждать развития событий. Щупальца отпустили Риаллин, и она осталась вполне довольна пережитым опытом, а также приятно удивлена тем, что брат явился её спасать. Архимаги наконец собрались на тот совет, на который собирали подписи, - и я тоже зашёл послушать, раз уж мир спасать вместе.
Впрочем, бесполезность этого мероприятия зашкаливала, как и любого другого отпрыска бюрократии. Каждому предлагалось высказаться по ситуации в порядке списка. К счастью, большинство предпочитало не брать слова и не тратить время на пережёвывание того, что все и так уже знали. Пригласили короля, которого определили на роль упомянутого в стихах "паладина" - не мага и не воина, обязанного нанести решающий удар чудовищу. Всех сомневавшихся убедили в том, что "паладин" не погибнет - принц сказал, что видел три варианта будущего, и ни в одном из них король не погибает.
И, казалось бы, всё было ясно, но у архимагов получилось всё усложнить. Кто-то спрашивал, кто будет отдавать команду, чтобы все ударили по существу одновременно, и перестраховывался на случай, если король в роли паладина не сможет по неведомой причине разговаривать; кто-то предлагал бить не существо, а короля, чтобы он символически умер и начался как паладин - тоже не совсем понятно, почему. Понимая, что взывать к здравому смыслу и напоминать, что всех мелочей всё равно не предугадаешь и не предусмотришь, бесполезно, я молча наблюдал за делёжкой шкуры неубитого медведя.
СОЧИНИТЬ РИТУАЛ ЧТОБЫ ОТМЕНИТЬ РИТУАЛ ЧТОБЫ ПРОВЕСТИ РИТУАЛ.
Именно так выглядели планы по повестке дня, и они пугали. Кажется, я возненавижу ритуалы на всю оставшуюся вечность. Одни побежали наверх, чтобы при помощи ритуала снять последствия ритуала, некогда связавшего предка Лучиано с существом, другие остались внизу. Но существо, разумеется, не собиралось просто так позволить смертным себя уничтожить.
Человекообразное Щупальце появилось среди нас и стало отнимать жизненную энергию прикосновениями. Щиты старались не ставить, потому как любая магия делала существо сильнее, но я никому не обещал облегчать задачу и на всякий случай поставил костяной щит - хотя Щупальце, похоже, всё равно меня не трогало: почему-то я ему нравился. Леди Лоя зачем-то позвала всех наверх, но Щупальце последовало за нами и туда. Особенно оно стремилось дотянуться до короля, который не мог защитить себя щитом, а про меч не вспоминал. Короля закрывали собой, короля лечили, отвлекали от него Щупальце на себя, - в общем, всячески проявляли себя преданными подданными, любо-дорого смотреть. Мой щит Щупальце тоже съело, но ко мне по-прежнему не прикасалось.
Спасибо Щупальцу: болтология сменилась движухой. Собирали нужное для ритуала количество розовых кристаллов и сферы Стихий - все выворачивали карманы; Щупальце заблокировало лестницу, и спуститься было невозможно, а знатоки ритуалов сошлись на том, что проводить ритуал нужно непременно в подвале. Спас положение Аримар, отмотав время на этаже к тому моменту, когда Щупальца там ещё не было, - и все мы быстро спустились. В этот момент я всерьёз, без иронии гордился своим учеником.
И вот мы были в подвале. Часть архимагов удалилась в уголок общаться с Лотосом, другая часть нашла ещё один повод потянуть время - перекладывала куски стихов, стараясь угадать правильный порядок. Третья отвлекала и развлекала Щупальце, предлагая ему поиграть, чтобы оно не добралось до короля, державшегося на безопасном расстоянии. Риаллин учила новые заклинания школы Огня под руководством своего учителя, совмещая приятное с полезным: так она накормила Щупальце магической энергией и сдала экзамен на архимага.
Я занял удобное место повыше, откуда мне всё было видно и слышно. В процессе интерпретаций стихов (в них, похоже, нашли больше смысла, чем было заложено в них изначально) всем участникам ритуала распределили роли, и мне решили доверить кинжал и печать. Только Лучиано был против участия в ритуале некроманта и говорил, что вовсе не считает некромантию за магию. Ну, хоть кто-то! А то я уж было начал подозревать, что сплю. И вот, после пяти часов подготовки мы наконец приступили к репетициям ритуала. Его старались сделать как можно более пафосным, как будто судьба мира зависела именно от этого.
- А вы можете скрестить руки на груди, так красивее.
- Моё чувство вкуса не позволяет мне сделать это, - ответил я.
Архимаги Стихий вступали первыми, главы школ Золотого и Чёрного Лотосов держались за руки (безмерно трогательно), архимаг Природы обходила круг и рассыпала по периметру вереск, мне надлежало умыть руки родниковой водой из заранее заготовленной склянки и предъявить кинжал и печать, затем родич принца и лже-Диас раскорячивались так, чтобы луч преломлялся сквозь кристаллы в их руках - и, наконец, в круг входил король с мечом света, велел твари отправляться к демиургам, и все вслед за ним наносили удар. Что может быть проще. Вот только, когда репетиции закончились (все хором отчаянно проголосовали против ещё одной репетиции) и начался ритуал, существо не пожелало занимать своё место внутри круга. Тьма сгустилась и клубилась снаружи.
- Вы потеряете всё, что имеете, - шипела тьма.
- У меня и так ничего нет, - откликнулся я.
- Я заберу ваше потомство.
- Как удачно, что у меня нет детей.
- Вы будете навеки прокляты!
- Напугал ежа! Я и так проклят.
Ритуал завершился. Мы остались в темноте, вслушиваясь в тишину, пока глава школы Огня не зажёг огонёк. По всей видимости, существо исчезло...
...Пока я, задержавшись в подвале за спинами выходивших победителей, не услышал в своей голове обиженный голос:
- С-с-суки.
Блестяще. Теперь нас было двое. Пока я не ощущал от присутствия существа какого-либо прилива сил, но нельзя было его торопить: оно затаилось, оно было напугано и зло, как загнанный в угол зверь. Мне передался его страх - мне всё время казалось, что кто-то следит за мной и видит меня насквозь, и я то и дело оглядывался, - а в ушах порой звучали слова проклятия. Но это были мелочи. Когда существо освоится, обживётся и с ним можно будет поговорить... о, уверен, мы многое сможем вместе.
Остаток вечера я наблюдал стихийный сепаратизм: архимаги Стихий, обидевшись на короля (прошёл слух, что король якобы собрался закрывать школу Четырёх Стихий из-за того, что все инциденты последнего времени были так или иначе связаны с магами Стихий, - этот слух он опроверг, но слишком поздно), создали ритуал, чтобы поднять в воздух летающий остров и основать на нём независимый город-государство. В составе этого города предполагалось открыть школу (я опасался, что студенты будут падать с острова, - но это будут проблемы тех, кто невовремя окажется внизу).
- Когда меня уже казнят... - бормотал я, чтобы как-то оправдать свою, а на самом деле чужую нервозность. - Нет ничего хуже ожидания.
И тут король объявил амнистию "всем участникам ритуала", то есть, очевидно, только мне, поскольку больше никто закона не нарушал.
- Значит, казнят меня не сегодня? - уточнил я.
- Вас вообще не казнят, - утешил меня король.
- До тех пор, пока вы не будете проводить некромантские ритуалы, - добавила леди Лоя.
- Я не собираюсь проводить некромантские ритуалы у себя на грядках, - заверил я под всеобщий смех.
На этой радостной ноте я пригласил сестру и брата Эн Кэрриан к себе в гости.
- А к вам в гости - это куда?
- В моё поместье на границе.
- А я весь день искал, кого бы отправить на границу! - обрадовался советник. - Оттуда приходят какие-то странные слухи.
- Слухи? У меня на границе всё спокойно, - заявил я. - По крайней мере, было спокойно, когда я уезжал. А если кто-то сунется - мы с моими деревенскими мигом их прогоним.
Несколько минут спустя советник лорд Арнольд и Нэя пожелали со мной поговорить. Я последовал за ними. Они привели меня в свою комнату.
- Говори ты, - велела Нэя брату.
- Нам нужна ваша помощь. Видите ли, вот уже двадцать лет как я беспрестанно отстраиваю своё поместье, потому что магическую энергию Нэи некуда девать.
- Отлично. Научим направлять её в нужное русло. В степи много пространства.
- Я хотел бы последовать за ней. У меня тоже есть сугубо теоретические знания некромантии. Всё, что Нэе удавалось сделать, она делала по моему словесному описанию.
- И вы тоже сможете перейти от теории к практике.
На ловца и зверь бежит. Двое талантливых учеников, наделённых умом и воображением... о таком я и не мечтал. Задерживаться на приёме не имело смысла: если бы кто-то догадался, что кусочек хтонической твари поселился во мне, у меня были бы немаленькие проблемы (равно как и у того, кто догадался). В итоге мы с Нэей сбежали через окно, а советник - теперь уже, полагаю, бывший советник - Арнольд присоединился к нам чуть позже, попрощавшись с друзьями. Прихватить с собой некромантский артефакт, так и пролежавший мирно в моей комнате, я также не забыл.
Как тут не поблагодарить радушных хозяев - которые теперь едва ли нас найдут, чтобы выставить счёт за выбитое окно!..

Начну с одного минусаНачну с одного минуса: очень. мало. лора. по миру. Не будь я по уши в мастерёжке Лестницы и Самайна - я завалил бы мастера вопросами: что в мире с религией? Каковы различия в менталитете разных рас? Как устроено общество и что является нормой, а что - табу? (И почувствовал бы себя редиской, потому как делать мастеру больше нечего, кроме как отвечать на мои вопросы.) Из-за этого было очень легко гнать пургу, которую принимали на веру, но очень сложно палиться в мелочах, потому что для того, чтобы отсекать детали, нужна подробная картина. В итоге восприятие мира я строил по реакциям персонажей (персонаж говорит "мы верим в загробный мир" - ставлю галочку: есть представления о посмертии, другой персонаж удивляется ошибке в письме "отец выходит замуж" - ставлю галочку: однополые браки не регистрируются, и т.п.).
И карточек заклинаний с лимитами и откатами я так и не получил, а жаль. И правила по созданию артефактов и ритуалов "с нуля" отсутствовали, а на игре оказалось, что так можно было. Тут тоже личное: для меня игра, на которой возможно всё (что "зачипуешь", то и будет - поэтому уже выработал аллергию на глагол "чиповать"), равносильна игре, на которой ничего не возможно. Поскольку ограниченность ресурсов и их сюжетная значимость мотивируют их использовать, а всемогущество связывает руки. Если бы Риваль создал артефакт против менталки, его вообще никто бы не спалил, но это было бы настолько неспортивно, что незачем было бы его играть.

Кажется, каждый второй персонаж пробовал некромантию или читал про неё. "Один раз не некромант" - просто девиз игры
Продолжение итогов
Как в дальнейшем сложится судьба Риваля и его учеников - оставляю на откуп мастера. Ясно одно: на границе станет ещё веселее. По крайней мере, пока туда не нагрянет масштабная проверка санэпидемслужбы инквизиции (только после игры услышал, что в мире таковая имеется). Впрочем, проверка не увидит ничего, кроме грядок: плох тот учёный, который не умеет убирать за собой. Риваль надеется, что следующий король отменит запрет на некромантию, и вообще придворный некромант полезнее для наследников, чем любая фея-крёстная!

БлагодарностиСпасибо мастеру Лисику за то, что доверил почти-главзло полигона!
Спасибо Тиш за множество ярких игротехнических ролей - и хозяина приёма, и демиурга, и венома голос в голове. Жаль, с голосом уже толком не успели поиграть.
Спасибо Арме за бал и очаровательного духа!
Спасибо Лорне и Алёне за моих прекрасных учеников, их неиссякаемую фантазию и энергию!
Спасибо Аннатиэль за Риаллин, её доверие и храбрость!
Спасибо Маэглину за короля - действительно интересного собеседника и философа!
Спасибо Сумирэ за Амеди, его любознательность и ехидство - опять же жаль, что так мало!
Спасибо Рану за достойного главу Чёрного Лотоса, Кэс за огненного архимага Огня, и всем-всем-всем за яркие, красивые и живые образы!
Готов играть ещё, верю, что дальше только лучше. Наверное, уже другим персонажем (если только с придворным некромантом действительно не выгорит)), и чтоб с родственниками и стеклом, а не как у Риваля - эгоизм, манипуляторство и ничего святого.

ПослеигровоеПроснулся в семь в пустом коттедже, спустился съесть последнюю котлету. Видимо, часть игроков разъехалась раньше, а другая часть собиралась спать до упора, и дожидаться их мне не улыбалось - посему я взял у Кэс номер местного такси, благо оно было недорогим, и уехал. О дальнейших приключениях вы знаете. :3

@темы: поржать и убежать, friendship is magic, соседи по разуму, ролевиков приносят не аисты, анкаррис